- Сколько ж можно идти по этому бесконечному шоссе сквозь эту нескончаемую ночь? В этой стране хоть когда-нибудь наступает рассвет? Или я теперь обречён вечно блуждать в этом Тумане, в этом Сумраке?

Дональду казалось, что он уже никуда не идёт, а просто бессмысленно переставляет ноги на одном месте. Он адски устал и промёрз до костей. И время тоже застыло на отметке “3:00”.

В сторону от шоссе уходила и терялась в тумане широкая просека с линией электропередачи, - и ему вдруг отчётливо представилось, что - если он пойдёт по ней, то - через пару километров, наверняка, окажется прямо на стрелке Васильевского Острова. Ощущение было настолько сильным, что заглушило все доводы рассудка, - и он свернул в сторону.

Но, пройдя, едва ли, с десяток шагов, вдруг заметил пару красных глазок, смотрящих на него в упор из-под ближайшей ёлки, - и пулей вылетел обратно на дорогу, даже не пытаясь выяснить, кому они принадлежат.

Туман впереди засиял и обрисовались неясные контуры машины.

- “Анубис”!.. Ну, на этот раз я его не упущу! - решил Ванграмм и с криком, размахивая руками, бросился автомобилю наперерез.

Взвизгнули тормоза. Дональд распахнул дверцу и рванул водителя за шиворот наружу. Двое других пассажиров поспешно выпрыгнули из машины сами.

Ему сильно врезали ногой по позвоночнику - что-то хрустнуло, - и Дональд неожиданно оказался в Сумраке. Впрочем, от полицаев это его не избавило. Просто время замедлилось (хотя оно и до этого не шло, если верить часам), звуки сделались приглушёнными, а боль - тупой. Он увидел сапог, медленно и неудержимо приближающийся к переносице, и - прежде, чем тот коснулся лица, - успел подумать “вот сейчас меня убьют”, услышал глухой удар и треск электрических разрядов, а потом Большая Медведица, звёздно сверкнув, приняла его под своё покровительство.

- Вот оно - посвящение в маги по-русски... - мелькнула мысль.

Для порядка его ещё немного попинали ногами, связали за спиной руки шарфом и зашвырнули в обледенелый кузов грузовика.

- Партизан, что ли? - донеслось до его ушей.

- Да хрен его разберёшь!.. Темно...

- И откуда он взялся, придурок, на нашу голову! Такую рыбалку сорвал!..

- И чего с ним делать теперь?

- Придётся в комендатуру возвращаться. Там и разберёмся... Заводи мотор!..

Двое полицаев забралось в кабину, а третий - толстый - уселся на Дональда сверху.

- Чтоб на тебе черти в аду верхом ездили, боров толстозадый! - пожелал ему мысленно Ванграмм.

- А ведь убьют - если это и впрямь полицаи - и к бабке не ходи, - была следующая мысль. - Эх, были бы это обычные российские менты, млеющие перед иностранцами... Время!.. Надо что-то делать со Временем!..

Дональд напрягся и - сам не понимая, как он это делает, - потянул Время за ниточку. И оно пошло!.. Вначале нехотя, а затем постепенно набирая обороты.

Грузовик трясся, мотор ревел, в кабине продолжали сокрушаться по поводу сорванной по его вине рыбалки, но они никуда не ехали. Точнее, ехали, но - не в пространстве. И это видел и чувствовал только он.

Деревья по сторонам шоссе убегали в сторону их движения, затем лес поредел и кончился, трясти стало меньше и из тумана выплыли деревенские домики со скупо освещёнными окошками. Стало теплее. В кабине забыли про рыбалку и теперь травили анекдоты и смеялись уже не полицаи, а менты советских времен.

- Получается!.. - не сдержался Ванграмм.

И всё рухнуло. Мир рывком отбросило во времени назад.

Грузовик резко затормозил и ткнулся мордой в сугроб.

Ему развязали руки, - и боров толкнул его в спину.

- Вылазь давай! Приехали! Партизан, твою мать!..

Его провели по двору и втолкнули в жарко натопленную просторную избу. Сомнений в том, где он оказался, больше не было. Над крыльцом дома мёрзлой тряпкой висел флаг со свастикой, а внутри на стене - большой портрет фюрера.

Дональда обыскали и усадили на скамью. В мутноватом и потрескавшемся зеркале напротив он увидел собственное разбитое в кровь лицо и придурковатого фюрера над своей головой.

- Ну, и попал, - тоскливо подумал Ванграмм, рассматривая своё отражение. - И как теперь отсюда выбираться?

Полицаев было трое. Боров, чернявый, врезавший ему сапогом в лицо, и третий - рябой, сетовавший по поводу неудавшейся рыбалки, которого Дональд мысленно окрестил “рыбаком”. Сгрудившись у стола, они поочерёдно рассматривали его имущество и обменивались удивлёнными репликами.

- А часы-то у него какие!..

- А деньги-то!.. Нет, ты глянь! Видел такие?..

- А одет-то как!..

Документов на столе не было. Похоже, он выронил их из кармана, когда падал. Впрочем, оно - и к лучшему. Не хватало ещё, чтобы полицаи приняли его за американского диверсанта.

Дональд лихорадочно соображал, что делать, вглядываясь в глаза своего зеркального двойника, словно ища у него подсказки. Несмотря на тепло в комнате, его колотил озноб, голова раскалывалась, и жутко хотелось пить.

- Кто такой?.. Партизан? - спросил “рыбак”, оборачиваясь.

Ванграмм помотал головой и выдавил из себя подобие улыбки.

- Да какой я партизан?.. У меня и оружия-то нету... - и добавил, придумывая на ходу. - Данила - я... Данила Иванович Грамов.

- Ты чего лыбишься-то, придурок?.. Счас как врежу по мозгам, быстро лыбиться у меня перестанешь!.. - чернявый замахнулся на него прикладом винтовки, но “рыбак” его остановил.

- Погоди. Успеется...

- Сам ты - придурок, гнида чернявая!.. Чтоб тебе черти по мозгам врезали! - пожелал Дональд чернявому. Отражение в зеркале поплыло.

- А в лесу что делал? - спросил “рыбак”.

- Самогонку с другом пил! - наобум и неожиданно для самого себя брякнул Дональд, продолжая “гипнотизировать” своего двойника в зеркале.

Фюрер над его головой слегка усмехнулся. Только это был уже не фюрер. Краем глаза Дональд увидел Высоцкого.

- А друг где?

- Там остался. Под ёлкой на просеке.

- Зовут как?

- Меня?.. Так я ж сказал... Грамов Данила.

- Да не тебя!.. Дружка твоего...

- Володька!.. - осенило Ванграмма. - Володька Высоцкий...

И ему показалось, что “портрет” в зеркале сейчас рассмеётся. Высоцкого полицаи, конечно же, знать не могли.

- Можно я попью? - попросил Дональд. - Очень пить хочется. Там, во фляжке осталось...

- Успеешь, - отозвался “рыбак”, свинчивая с фляжки колпачок и принюхиваясь. - Что там у тебя?

- Вода...

“Рыбак” сделал осторожный глоток, почмокал губами, облизнулся и отхлебнул ещё.

- Дай, дай попробовать... Что там? - заинтересовался боров, потянувшись к фляжке.

- Вода... - подтвердил “рыбак” и вдруг захохотал.

Боров выхватил у него фляжку и сделал несколько жадных глотков.

Глаза у обоих сделались как вишенки и заблестели.

- Вода!.. Ой, не могу!.. - боров рухнул на стул и мелко затрясся, всхлипывая, в приступе неудержимого смеха.

Чернявый мрачно посмотрел на своих товарищей и резким движением залил в глотку остальное. Спустя мгновенье лицо его расплылось в блаженной улыбке идиота и он захихикал, - и Дональд понял, кого оно ему напоминает. После того, как с лица чернявого слезла маска злобного монстра, сходство с “Анубисом” стало поразительным. Не хватало только рожек и зеленой кожи.

Ванграмм мысленно поймал Время за хвостик и осторожно, затаив дыхание, потянул. Высоцкий в зеркале незаметно подмигнул.

- Слышь, - обратился “рыбак” к чернявому, тщетно пытаясь перебороть смех. - Там второй ещё. Съезди-ка, посмотри... Может... может у него ещё есть!

- Сейчас- сейчас... Ой, уморил!.. Вода!.. - отозвался чернявый и, держась за живот, пошатываясь, вышел.

- Иди-иди, - мысленно напутствовал его Дональд. - И не возвращайся, пока Высоцкого не найдёшь, гнида египетская!..

Глаза ментов - а теперь это были уже менты - смотрели на Ванграмма почти дружелюбно, как будто он только что рассказал им презабавный анекдот.

- И чего это они - от воды-то?.. - подумал Дональд. - Снег у них, что ли, какой-то не такой в России. Может, радиоактивный?

- А, кажись, я его знаю, - выдавил из себя боров. - Он у тётки Марьяны в работниках ходит. Ну, да... Данилкой, вроде, кличут. Того - он...

Боров покрутил пальцем у виска и снова зашёлся в приступе смеха.

Дональд кивнул. Уж лучше дурачок, чем партизан.

- Так чего ж ты, Данилка, на машины бросаешься? Жить, что ли, надоело?

- Замёрз я, мужики... И затмение в голове сделалось. Сам не знаю...

- Ну-ну... - кивнул “рыбак”. - А самогонку-то зачем пил? Сам же знаешь, Данилка, нельзя тебе...

- Володька уговорил...

- Ладно, сиди грейся покуда. Привезут сейчас твоего Володьку.

- Как же... привезут! - съехидничал про себя Ванграмм. - Хрен вам с членом на две версты!..

Время пошло быстрее.

Дональд посмотрел в глаза “рыбаку” и проник к нему в черепную коробку. И оказался на шоссе возле погружённой во тьму бензоколонки неподалёку от моста, соединяющего правое полушарие с левым. На снегу валялся оброненный кем-то фонарик. Дональд подобрал его, зажёг и во вспыхнувшем луче света увидел оборванные концы какого-то провода.

- Если провод оборван, полагается его соединить, - решил он, берясь за концы. - Так, во всяком случае, во всех “квестах”.

Свет вспыхнувших фонарей ярко осветил мост, отпугнул стелющийся над рекой туман, - и в некотором отдалении Ванграмм разглядел другой мост. По которому он когда-то шёл.

“Рыбак” наморщил лоб и теперь смотрел на него подозрительно. В глазах его - как рыба об лёд - билась какая-то важная мысль, но пробиться пока не могла.

- Истина на дне, - неслышно подсказал Ванграмм.

- Эх, выпить, что ли? Доставай-ка, “заначку”! - обратился “рыбак” к борову.

- Это можно, - отозвался тот, извлекая из сейфа бутылку и стаканы.

Менты чокнулись и выпили.

- Вода... - недоумённо протянул “рыбак”.

- Блин!.. Я этой Лельке Сукубовой морду набью за такое! - взвился боров.

Вернулся чернявый, подошёл к столу и, молча, выложил на него документы Дональда и плеер.

- А дружок его где?

- Ушёл гад!.. - махнул рукой чернявый. - Да ты вот это почитай!

Последовала долгая пауза, во время которой менты изучали паспорт гражданина мира и растерянно переглядывались.

- Самое время, - решил Ванграмм.

- Можно я пойду?

- Да-да, идите... Вот ваши вещи. Всё - в целости и сохранности, - каким-то вялым голосом отозвался “рыбак”. - И плеер вот...

- Плеер не мой, - помотал головой Дональд.

- А чей же?

- Володькин, наверно...

- Так он же давно... - начал было “рыбак”, но осёкся и, перекрестившись на портрет, дрожащим пальцем надавил на кнопку “пуск”.

Дональд рассовал вещи по карманам и пошёл к выходу.

Наверное, он сделал это слишком поспешно, - заколдованное им Время очнулось, лениво приоткрыло один глаз, второй и - вначале медленно, а затем всё быстрее - принялось разматываться в обратную сторону.

Дональд стиснул зубами ускользающую нить Времени и открыл дверь.

- Где расстреливать будем? - донеслось вослед.

- Как всегда, во дворе...

Сзади глухо стукнула дверь и щёлкнул затвор винтовки. Или щеколда калитки, за которую он взялся. “Опасность!.. Опасность!.. Опасность!..” - истерично запищал биосканер. - Да замолчи ты!.. Без тебя знаю... - На лице у Дональда выступил пот.

- Как угодно, но надо его перейти, - понял он, погружаясь в Сумрак.

Перед глазами багровым вспыхнула надпись “Третий уровень”. - Кровь, - решил Ванграмм, отрывая голову от земли. Но, оказалось, не кровь, а клюква.

Много клюквы, - целое болото, расцвеченное багровыми созвездиями.

Дональд потянулся рукой к ягодам и принялся жадно запихивать их в рот.

За этим занятием его и застал Лещук.

- Союзничек, ты, что ли?.. Кто ж тебя так уделал-то? Какие аспиды? - всматриваясь Дональду в лицо, изумился давешний “фермер”, которого он подвозил.

- Полицаи постарались... - отозвался Ванграмм.

- Полицаи?.. Да где ж ты их откопал-то?.. А-а... понял. Ты не на тот мост повернул, так?..

Дональд кивнул.

- Говорил же я тебе, не перепутай!.. Хорошо ещё на мины не нарвался. Не то пришлось бы тебя по кустам - по кочкам собирать... Ладно, дело поправимое. Сейчас тебя к тётке Марьяне доставим, - она тебя и “подлатает” немного.

Лещук засунул два пальца в рот и пронзительно свистнул.

Через минуту над ними с похрюкиванием, повизгиванием и звонким смехом пронеслось что-то большое, мохнатое и одновременно белое женское. Сделало вираж и зашло на посадку.

- Тпр-р, родимый!.. Приехали!.. - крикнула златовласая, совершенно голая и “беспардонно” красивая дама, восседающая верхом на свинье. - Звали, дядя Лещук?

- Звал-звал, Леленька... Знакомьтесь. Это Данила, колдун американский, пострадавший в боях за Родину. К нам на выучку прибыл, - язык, нравы, обычаи изучать и прочее. А это Леля Сукубова, укротительница зверья дикого и заклинательница змей, наша краса и гордость.

- Уж вы и скажете, дядя Лещук! - засмеялась златовласка.

Дональд смотрел на свинью. Определённо, в чертах её “лица” осталось что-то человеческое, но глаза - маленькие, тусклые, поросячьи - не выражали ничего, кроме сытости, довольства и покорности судьбе.

- Ты, что ли, боров толстозадый? - спросил Ванграмм.

- Хрюх...

- А то кто же? - перевёл за борова Лещук. - Сам же пожелал, чтоб на нём черти на том свете ездили.

- Я?..

- А с другими - что?

- “Анубис” твой Высоцкого до сих пор ищет по всем мирам, какие есть. Ну, и задал ты ему задачку, - доложу я тебе, - не позавидуешь!

- А почему на “волге”-то?

- Этого я и сам не разберу. В Зеркале так отразилось почему-то.

- А второй, который “рыбак”?

- Истину, всё, уловить пытается. Книжки сочиняет невразумительные про какой-то там внутренний свет, про мост Чинват на перекрёстке времён, да про посланца с фонарём, который грядёт... Сторожем работает в жилконторе... Кстати, жилконтора эта - странное место. В войну там комендатура немецкая была - партизаны взорвали, потом - милиция... Сгорела, говорят, вместе с ментами - перепились они, вроде, - хотя, может, и брешут. А теперь там никто больше года проработать не может, - энергетика больно дурная, - один только “твой рыбак” и выдерживает, да и тот спился совсем...

- А с “Шеленбергом” - что?

- А кто ж его знает... - загадочно улыбнулся Лещук, сгребя Ванграмма в охапку и закидывая на свинью. - Там теперь бензоколонка. Вон Лелька на ней работает - у неё спроси... Поехали, что ли?

Леший свистнул, крутанулся на месте и провалился сквозь землю, красавица стукнула пятками по бокам борова, - и тот, пыхтя и повизгивая, взвился в воздух.

- Он у нас теперь заместо Деда Мороза, - ответила на вопрос Дональда златовласка. - По лесу с мешком бродит, а кого встретит - тому подарочек подарить норовит, - гребёночку, паричок, “фенечку” какую из кожи, безделушку золотую или губную гармошку. Только никто не берёт - шарахаются все. А ему позарез всё раздарить надо - вот и мыкается бедолага... - И добавила, смеясь. - А я - вроде Снегурочки!.. Только косы не хватает!

- Так вот он какой - русский Санта-Клаус, - хмыкнул Ванграмм. - Весёленькая сказочка, ничего не скажешь...

И ему почему-то вспомнилась снежная баба, которую он слепил на мосту. Но он тут же отогнал посетившую его и совершенно нелепую мысль.

Вокруг было по-летнему тепло и в небе золотом пылало солнце. А от его спутницы и впрямь веяло ледяным холодом. Дональд посмотрел на биосканер. Здоровье - “ноль”, жизненная сила - “минус сто” (и бывает же такое!), жизнь - увы, опять одна.

- Похоже, я - на том свете, - подумал он. - Вначале - в аду, а теперь вот - и в рай угодил.

Домик “бабы яги” Марьяны Ивановны стоял, наполовину скрытый под ёловыми лапами, на лесной опушке, густо поросшей цветами, малиной и ежевикой. С виду неказистая бревенчатая избушка внутри была отделана “под евростандарт” и оборудована вполне в духе времени. Здесь были и компьютер, и телевизор со спутниковой антенной, и музыкальный центр, и домашний кинотеатр с экраном во всю стену, и ванна-“джакузи”, и стиральная машина-“автомат”, и множество “хитрых” агрегатов на кухне. И всё это достаточно гармонично сочеталось с камином, антикварной мебелью, полками, заставленными книгами, от которых так и веяло древностью, и сушащимися под потолком таинственными травками и корешками.

Тётка Марьяна, - маленькая, сухонькая, но крепкая старушка в модных очках, - немного поколдовала над ранами Дональда, натёрла их какой-то мазью, дала ему выпить горячего и пахучего отвара из деревянной кружки, уложила на пуховую перину и накрыла одеялом из овечьей шерсти.

Он проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо.

- Кушать подано, гость заморский! - прокричал в ухо Лещук. - Садись-ка за стол, Данила!..

Ванграмм сладко потянулся и вскочил на ноги. От ран и синяков не осталось и следа. Тётка Марьяна, Лещук и Леля, улыбаясь, смотрели на него.

Маленький забавный медвежонок принёс самовар и поставил на стол.

- Надо же какой смышлёный! - улыбнулся Дональд, потрепав зверушку по загривку.

- Кто? Мишутка-то?.. Он и раньше смышлёным был, - отозвалась Марьяна Ивановна. - Ещё когда в кафе барменом работал.

Лещук разлил по рюмочкам водку из графина и словил вилкой грибочек.

- Ну, за Второй фронт, союзничек!..

Дональд поднял свою рюмку, Леля бокал с шампанским, а тётка Марьяна чашу с чем-то густым и тёмным. Все чокнулись.

- А что, дядя Лещук, нашей... “сволочаевки” не осталось больше? - спросил, выпив Ванграмм.

- Марьяш, да он же всё помнит, оказывается! Только прикидывался подлец! - радостно воскликнул леший. - Конечно, осталось... Куда ж без неё?..

И Лещук достал из-под стола пузатую бутыль настойки.

- Да не всё я помню, дядя Лещук, - сказал Дональд. - Вот рецепт ты мне говорил, например, да я запамятовал.

- Хитрый какой!.. Рецепт выведать хочет. Да не говорил я тебе ничего!.. Но на этот раз, так и быть, скажу... Запоминай. Значит так, берём спирт голубичный, добавляем лук, хрен, мёд, перец, клюкву, белену, багульник, ятрышник, волчью ягоду и пятнышки мухоморьи. Настаиваем - и почти готово.

- А ещё?

- Сказать? - Лещук вопросительно посмотрел на тётку Марьяну.

- Скажи уж... - кивнула та, затягиваясь косячком. - Всё равно ведь не поверит. А поверит - так не запомнит.

- И то верно... А главное, Данила, - это берёшь какую-нибудь сволочь посволочнее и пропускаешь через куб перегонный, который у Марьяны в подвале хранится, и несколько слезинок, что возогнать удалось, в настойку добавляешь. Тогда - и готова “сволочаевка”.

И леший наполнил рюмки.

- А можно я немного с собой в дорогу прихвачу? - спросил Дональд, доставая фляжку. - Уж больно хорошо зелье!

- Можно, конечно. О чём разговор? А то - вдруг опять у полицаев окажешься!.. Чем поить будешь?

- Спасибо.

- А что, Данила, не передумал ещё к дракону идти? - спросила тётка Марьяна. - А то у нас оставайся.

- Надо мне идти. Загостился я тут у вас, Марьяна Ивановна.

- Ну, как знаешь. Только помни - условие в силе - коли загадку не отгадаешь, так обратно сюда вернёшься.

- Постараюсь отгадать, - вздохнул Дональд и про себя добавил. - Вот только б вспомнить загадку саму... Простая какая-то ведь. Но... не помню...

Снегурочка засмеялась.

- Ты всегда так говоришь. А вон - уже одиннадцатый год круги здесь нарезаешь!..

- Ладно, не поминайте лихом, пойду я. Пора... - сказал, подымаясь, Дональд.

- Фонарь за окном видишь?.. А за ним - другой, третий... Так и иди вдоль фонарей да никуда не сворачивай, - напутствовала его “баба яга”. - А загадку, - не переживай, - глядишь, и вспомнишь по пути!.. А нет - так найдётся кому напомнить...

Они ещё выпили с Лещуком “на посошок”, - и Дональд зашагал по лесу, ведомый электрическим “клубочком” фонарей.

Возле жилконторы он остановился и достал сигарету. Пошарил по карманам в поисках зажигалки или спичек и не нашёл.

- Вот чёрт, забыл как всегда!..

В окне горел свет - и Дональд решительно толкнул калитку.

Рябой сторож и какие-то две тётки с мордами кенгуру мирно пили чай и о чем-то сплетничали, когда Ванграмм, просунувшись в дверь, попросил спички.

- Спички?.. Да. Вот, пожалуйста, - сказал сторож, поднимая голову. И обмер, вытаращив на Дональда глаза. Чайная ложечка выскользнула у него из пальцев и звонко стукнулась в чашку, расплескав чай. Вытянутая ладонь с коробком затряслась.

Разговор оборвался на полуслове.

- Господи Исусе... - прошептала одна из тёток, икнула и перекрестилась.

Пока Ванграмм прикуривал, все трое повскакали с мест и, ссутулившись, вдоль стен стали “просачиваться” к выходу.

- Как будто привидение увидели, - подумал Дональд.

- Только спички... спички здесь не бросайте! - пискнула тётка-кенгуру.

- Что? - переспросил Дональд.

- Ой!.. Нет-нет, ничего, - и обе кенгуру опрометью вылетели в коридор.

Ритмично клацкающий зубами сторож вытянулся по стойке “смирно” и замер.

Дональд огляделся. Почти ничего не изменилось, появились только занавесочки в жёлтенький цветочек, новое - теперь овальное, а не прямоугольное как раньше - зеркало, и вместо портрета - чёрно-белый плакат с Высоцким, под которым не совсем правильно были обозначены годы жизни “1938 - 1988”.

Дональд взял со стола фломастер и исправил последнюю “восьмёрку” на “ноль”. И тут же будто что-то его кольнуло в сердце. “Кому сказать спасибо, что живой?” - услышал он голос Высоцкого. “Рыбак”, похоже, тоже услышал - и челюсти его застучали чаще.

Что-то он делает не так, понял Ванграмм. Он отхлебнул из фляжки, опустился в кресло напротив зеркала, в котором отражался Высоцкий, и задумался.

Сторож ему мешал. Как мешало и шушуканье под дверью.

- Да нет же, не тот Данила, тебе говорят!.. Того ещё в войну расстреляли, когда он комендатуру взорвал. А это другой, которого машина сбила... Ну, тогда ещё старая милиция сгорела...

- А я тебе говорю, что тот самый партизан из лесу!..

- Пшёл вон, - шёпотом приказал “рыбаку” Дональд. - И этих кенгуру прихвати.

И сторож, пятясь, выскользнул в коридор.

И тут Ванграмма озарило. Кому сказать спасибо, что живой!.. Ну, конечно же! Загадка от “бабы яги”...

Он вскочил, зачеркнул две последние цифры на плакате и жирно написал “92”. И сказал “спасибо”. Затем бросил окурок на пол и обернулся к зеркалу.

Отражение надвинулось на него, комната окуталась туманом (или дымом?), - и Дональд, - выйдя, наконец, из Сумрака, - оказался по ту сторону стекла.

И с улыбкой победителя стащил с головы виртуальный шлем.

По экрану монитора поплыли титры.

“Поздравляем! Вместе с Дональдом Ванграммом Вы успешно прошли все три уровня посвящения в маги по-русски и приняты в ОФИ. Но это ещё не конец, - это только начало. Следите за обновлениями! Скоро откроется “Второй Фронт Иных”.

Автор идеи - Дональд Ванграмм, художественное оформление - Молин, сумеречный дракон, техническое осуществление - Свет, Зеркальный Дракон, астральная поддержка - от Владимира Высоцкого.”

- Ну, и как тебе игрушка, Дон? - спросил, улыбаясь, Молин.

- Кошмар!.. Тебя б - туда, дракон несчастный!

- Мы все это проходили, Дон. И каждый - по-своему. Иначе вторую жизнь не заработать. А без неё -какой ты маг?

- Наверное, ты прав. Но - всё равно - кошмар!.. И больше я в этот ад не полезу... А насчёт Второго Фронта - это не шутка?

- Вся Америка, да и вся Россия с Европой, смотрят с надеждой на таких парней, как ты!

- Ладно. Слушаюсь, сэр! Открывай Портал давай! Пойду я... И до встречи в Теотиуакане!