Медвеуху тем временем тоже туго приходилось. Завел его Леший в дебри Канабрии, в Непролазные Чащобы, далеко на север, и не успел сгинуть, как набросились на следопыта со всех сторон злыдни — канабрийский лесной люд, мелкий, ущербный и кровожадный,— и полетели в него камни, стрелы и копья.
Правда, копья злыдневские были тоньше тонкого, будто ивовые прутики, а стрелы — как лучины, и поразить насмерть такого богатыря, как Медвеух, не могли, но искололи, изранили его изрядно. К тому же, как позже выяснилось, острые их наконечники были напитаны соком волчьей ягоды, ранника и другими ядами лесными.
Не успел Медвеух опомниться, как весь уже был в крови, садинах и щетине из вражьих стрел и копий. Выхватил тогда он палицу свою шестипудовую и принялся крушить черепа канабрийцев налево и направо. Раз ее опустит — десяток врагов наповал, другой — еще десяток. Только треск и визг злыдневский по Чащобе стоит. Но они все не отступают: новые и новые орды их на богатыря с кличами кровожадными кидаются.
Три часа кряду Медвеух от врагов отбивался, а потом вдруг уставать начал, почувствовал, что уходит куда-то сила из рук молодецких, тело жжет и ломает, и ноги не держат.
Понял Медвеух, что отравили его злыдни проклятые.
— Ну,— подумал,— надо передохнуть мне... Не то свалюсь скоро наземь, тогда уж — конец... От канабрийцев пощады не жди!..
Выбрал Медвеух сосну побольше, подпрыгнул, ухватился за сучок, и вмиг на самую вершинку вскарабкался, куда мелочи лесной ни самим не залезть, ни копья не докинуть, ни стрелой его не достать.
Отдышался Следопыт и стал соображать, как ему дальше быть. Не век же на дереве сидеть. Надо б и раны залечить, и подкрепиться чем-нибудь, да и домой пора выбираться,— небось, Ясноок его уже на опушке в Синем бору ждет — не дождется.
Только тут ворон на соседнюю ветку сел.
— Кар-р, кар-р!..— поздоровался ворон и сказал: — Ошибаешься, богатырь... Видел я давеча друга твоего в царстве Волховы — в Топях Заморочных, в беду он попал: не отпускает его царица Болотии!.. Тебе наказал удачливей быть... Да только, вижу, и тебе несладко приходится, и тебя выручать надо...
— Спасибо, птица вещая, на слове добром,— Медвеух отвечал.— Лети, выручай Ясноока, коли можешь, а я уж как-нибудь и сам справлюсь!
— Справишься, если не поджарят тебя злыдни раньше...— молвил ворон.— Посмотри-ка, добрый молодец, на землю!
Глянул Медвеух вниз,— Птица-Матерь-Сва!..— канабрийцы дерево хворостом сухим обложили и запалить собираются.
— Вот так да!..— воскликнул следопыт.— Ишь, привязались ко мне — не отстанут! И на кой леший сдался я им?! Может ты, ворон, ведаешь?
— Ведаю...— отозвался ворон.— И странного в том ничего нет... Много лет уж подряд по всей Земле битва великая идет: Зло с Добром силами мерятся. И кто победит — неизвестно... Силы Зла, даже такие мелкие, как эти, издалека добро чуют, поскольку подчинены, ведая то или не ведая, одной Злой Воле — средоточию всего земного зла,— и стремятся Добро истребить в самом зачатке, пока не стало оно сильней, чем они. Вот и в тебе, небось, доброе начало учуяли...
— Вот оно как,— покачал головой Медвеух.— И в Яснооке, друге моем — тоже, значит?
— И в нем тоже зерна Добра зарыты. Только Волхова грозная, царица Болотии, ни к силам Зла, ни к силам Добра отношенья не имеет. Есть еще и другие Силы на Земле — Третьи Силы, как мы их называем, но вам, людям, про то знать пока рано... Однако, разболтался я!.. Лететь мне пора... Держись же, богатырь, носа не вешай!
И улетел ворон.
А снизу уж и дымком потянуло. Вспыхнул хворост — пламя заплясало, жадно и весело набросилось на дерево могучее, побежало, потрескивая, по стволу смолистому да по веткам нижним, дыханьем своим жарким следопыта обдало...
Ясноок уж, меж тем, совсем было отчаялся когда-нибудь из топей выбраться, как вдруг, видит, несутся к нему по болоту, с кочки на кочку прыгая, лоси длинноногие — лосиха с лосенком.
Подбежали — остановились...
— Не ты ли тот самый богатырь, из-за которого нас Серый Волк в самые топи загнал? - лосиха спрашивает, а сама боками дрожит, дышит тяжело и глазом уголным тревожно водит.
Сообразил Ясноок, что неспроста лоси на болоте появились, что это друг верный, серый Волк, про беду его откуда-то проведал, не иначе как ворон ему сказал... Подманил тут следопыт лосиху поближе, ухватился крепко руками за ноги ее задние да и свистнул лихо, по-лешачиному.
Лосиха от испуга рванулась, шарахнулась в сторону и вмиг богатыря на сухое место вынесла — так, что одни сапоги его в руках болотичей остались.
— Ой, поспеши, добрый молодец, солнце вот-вот зайдет, Волхова с болотичами уж в погоню собрались!..— девочка Вакха ему вдогонку кричит.— А встретишь Белозора, берендеича славного, передай, что жду я его — не дождусь!.. Прощай же, рыцарь отважный!..
Вскочил Ясноок на лосиху, обнял ее за шею, и помчались они, что есть духу, к лесу. Тут и солнце зашло. Из Топей повылазили болотянские воины да кикиморы и следом бросились. Но сколь ни быстро они бежали, а не догали лосиху длинноногую. Донесла она Ясноока до опушки лесной и там на землю сбросила.
Посмотрел Ясноок назад и видит — стоит на краю болота Волхова зеленоглазая, а вокруг нее болотные огни вьются.
— Постой,— говорит,— следопыт проворный. Не бойся, дальше не буду я тебя преследовать, на твердую землю мне путь заказан... Первый ты, кто из моего царства живым выбрался, видно сама Макошь тебе счастливый жребий вытянула, и не хочу, чтобы ты Волхову впредь недобрым словом поминал... Потому прими от меня два подарка: огонек вот этот, он тебе и здесь, в Болотии, и в других землях еще пригодится...
Один из болотных огней тотчас тотчас же опустился на ладонь царицы и, словно бы нехотя, но повинуясь приказу, перелетел к Яснооку и повис в воздухе, светясь и переливаясь.
— Спасибо, царица грозная,— поблагодарил ее Ясноок.— Не стану я тебя дурным словом вспоминать. Да только и царство твое поостерегусь ходить...
— Не зарекайся, следопыт,— молвила Волхова.— Может и не раз еще свидимся...— и по устам болотянской царицы пробежала чуть заметная улыбка.— А теперь иди!.. Не то передумаю!..
— Прости, царица, не ты, вроде бы сказала, что два подарка мне приготовила?.. — осмелился напомнить ей Ясноок.
— Сколько приготовила, столько и подарила!..— отозвалась она.— Уходи, следопыт, не искушай судьбу!..
— С кем это ты тут разговариваешь? — спросил, выскочив из-за куста Серый Волк.— А-а... Вон оно что... Нашел с кем беседы вести! Садись-ка верхом на меня да отвезу я тебя от мест этих гиблых подальше!
Глянул Ясноок напоследок еще раз в глаза царицы Болотии и совсем ему уходить расхотелось. Да и не ушел бы никуда, если б не Волк Серый. Но пересилил себя, сел на волка верхом, да и помчались они по ночному, чутко дремлющему лесу, распугивая пташек мелких и зверушек. А впереди, путь освещая, полетел огонек болотный...
Вдруг ни с того ни с сего налетел порыв ветра, над головами заскрипело, зашумело, небо раскололось, и хлынули с него прохладные струи... Не иначе как сам лесной царь Берендей расстарался...
Недолго дождь лил, но все ж-таки сбил пламя вокруг и с ветвей дерева, на котором Медвеух сидел, хворост подмочил, самого богатыря влагою освежил. А вслед за дождем разнесся над лесом чистый и тонкий звук трубы, и на полянке под сосною показались славные берендеичи, такие же маленькие, как канабрийские злыдни, в пестрых одеждах и шлемах разноцветных. Выхватили из ножен золотистые клинки и под второй призыв трубы бросились на врагов, разя их и тесня.
Не успели те опомниться, как и Медвеух, мигом спустившись с дерева, присоединился к нападавшим.
Еще мгновенье — и все канабрийской войско в панике кинулось врассыпную, и долго затем перследовали злыдней берендейские рыцари, загоняя их в самые отдаленные уголки Канабрии...
Медвеух же, совсем обессилевший, рухнул тут же, прямо на поле боя, и забылся тяжелым, горячечным сном. И покуда он спал, берендеичи хлопотали над ним, залечивая его раны и изгоняя из тела лихорадку.
Ночь, день да еще ночь проспал Медвеух мертвым сном. А проснувшись на рассвете второго дня, ощутил себя вполне здоровым и полным сил. Встал, размял богатырские плечи, подкрепился берендейскими дарами, заботливо на полянке оставленными, хотел было поблагодарить гномов лесных за помощь и заботу, да только где ж их сыщешь?..— не увидать их, коли сами не пожелают показаться,— и зашагал тогда Медвеух по тропкам лесным на юг, намереваясь еще засветло на Старую Дорогу выйти.
| вернуться назад... | дальше через Пропасть!.. |
| оглавление | карта сказки | посвящение | на главную |