Алиса открыла глаза, нащупала впотьмах выключатель ночника, села в постели, щёлкнула зажигалкой, прикуривая сигарету, и проснулась.

За окном творилось что-то неладное. Какая-то зеленовато-фиолетовая феерия. И метались тени.

Она встала и вышла на балкон.

В фиолетовых тонов небе, меняющихся от холодно-лилового до багрово-вишнёвого, насмешливо лучился ярко-изумрудный глаз в ореоле расходящихся радужных паутинок, ворожа и приковывая взгляд и вытягивая через него душу.

В первую секунду, увидев Зелёную Звезду, Алиса остолбенела. Эль не слепила глаза, как Солнце, не жгла и не ласкала, она манила к себе, откровенно и беспардонно, и… колдовала. И не поддаться этому мягкому и одновременно мощному чародейству было невозможно. Это было как музыка, захватывающая, мгновенно пленящая и пьянящая и уносящая с собой. Жить больше не хотелось, потому что больше незачем, - хотелось летать. Все тайны были раскрыты и ждали прочтения, чувства, наконец, гармонично влились в единый поток Вселенной, желания осуществились или сделались осуществимыми и отпали все, кроме одного. Хотелось летать.

Она перевела взгляд и увидела голубовато сияющие контуры деревьев, слабо фосфоресцирующую ажурную листву их крон, остро лучащиеся травинки внизу на газоне, эоловы огни на углах немногочисленных полуразрушенных и увитых плющом времени зданий, тёмные вены ручьёв вдали, плещущие брызгами смеха, и чёрные звёздно мерцающие колдовские зрачки прудов.

Алиса покачнулась и едва не сорвалась. И когда она успела перелезть через решётку?… Усилием воли она перевела дух, отвела взгляд и вернулась обратно на балкон.

- Ф-фуф… Сатана!… - невольно вырвалось у неё, и тут же ей стало совершенно очевидно, что подразумевали древние под этим именем. Именно это. Тот, трудно передаваемый искус, что только что ощутила она.

Плетёное кресло-качалка напротив качнулось под слабым дуновением ветерка, и тень в нём выпустила клуб ароматного дыма, обретая плоть.

- Привет!… Звала?… Ну, что скажешь по поводу моего романа?

- Полина?… Слушай, это… чудо… ересь какая-то!… Я ещё не дочитала, но…

- Ладно, не продолжай. Я, итак, знаю, что – шедевр. И что так – не пишут. И нет самоубийц, чтоб печатать.

- Да, но… не чересчур ли?… Ведь это ж как инъекция ЛСД.

- Плановая прививка, - поправила Полина. – Да и ведь ты ж не прыгнула?… А другим - туда и дорога, коли хочется. Пусть отдыхают, звери…

- Полина, извини за прошлое. Я ведь тебя совсем в другом качестве знала. Очень глупо получилось… Кстати, и сейчас не пойму, как тебя воспринимать. Полина?… Бог Тескатлипока?… Или это Диво Зелёное на небе?… - сказала Саламандра. – А может в зад тебя поцеловать по-тамплиерски?…

Кресло качнулось и зашлось в приступе звонкого смеха.

- Алиска, не приставай, змея!… Для тебя я, как была, так и осталась Стервой Кладбищенской или Поляночкою Земляничною (последнее мне больше почему-то нравится) и рада искренне, что ты здесь. Если честно, это я тебе погружение в Ад устроила, но теперь – квиты, надеюсь. Читай дальше и не держи зла. А ожерелье ты зря не надела, я ведь от чистого (ну, почти…) сердца…

- Полина, скажи мне честно, ты – Сатана?

- Если честно, то Бог его разберёт, не знаю. А я играю ту роль, которую мне Режиссёр отвёл. Даже, если не нравится. Но, знаешь, Алиска, чем дальше, тем больше мне нравится, признаюсь… И это меня немного пугает.

Небо всколыхнулось чем-то вроде полярного сияния (как потом узнала Алиса, этот оптический эфффект называется Спектраклем или Колорадо), стало совсем светло, и тень в кресле растаяла.

Алиса услышала зов и откликнулась.

- Спишь, что ли? Никак дозвониться не могу, - сказала, возникая в пространстве, Чара. – Куда исчезла-то?

- Вначале на экскурсии в Аду была, - отозвалась Алиса. – А потом Эль-Полину лицезрела воочию.

- Ну, и как?

- Если ты про Ад, то очень информативно. Хоть сочинение по Данте пиши… Не понимаю только, как выбралась обратно. А если про Полину – так цветёт и благоухает поляночка наша. И даже – ни рогов, ни копыт не наблюдается. Что скажешь?…

Чара засмеялась.

- Ерунда!… Просто ты ещё не адаптировалась к ритмам Вечности. Да и спать эль-днём не рекомендуется. Я ж тебя предупреждала, что это странное солнышко… Не хочешь погулять?… На улице – красотища, а у меня как раз минутка свободная выдалась.

- Ну, к примеру, на “Пушкинской”. Звякни, как соберёшься.

Алиса кивнула и отключилась.

Только выйдя на улицу, она поняла, что источником слабого, едва ощутимого кисловато-сладкого и приятно щекочущего обоняние аромата, витающего повсюду, являются не цветы, не зелень и не пролитые кем-то духи, а сам воздух. Удивительно, но воздух в лучах Эль обладал собственным запахом.

Следующим её открытием, происшедшим тут же, стало то, что все окружающие вещи, явления и даже мысленные их образы, возникающие в мозгу, можно попробовать на вкус.

Так Луна, заметно уменьшившаяся за последнюю тыщу лет и сделавшаяся почему-то мертвенно-синей (если это была, конечно, она, а не какое-нибудь очередное драконье нововведение) по вкусу была как серебристо-ледяная влага с лимонной кислинкой и свежестью мяты, и, при желании, ею можно было утолить жажду. Зелёное Светило обладало вкусом сухого шампанского с полынною горечью и слегка пощипывало язык. Багровеющее на севере облако ощущалось как подсоленная малина. Дом, из которого она только что вышла, спустившись с пятого этажа, - и который снаружи выглядел почему-то не как стандартная “серия” минувшей Эпохи, а как поросшая мхом и лишайником приземистая деревянная лачуга – на вкус был желудёво-твёрдым и заплесневелым, как допотопный сухарь. Алиса, едва не сломала зуб, разгрызая его. После чего, сделала вывод, что пробовать всё подряд не стоит. В порядке эксперимента, она представила саму себя и осторожно надкусила кусочек. Нежный и сочный вкус запечёной на углях форели, так и тающей во рту, ей понравился, но продолжить она не рискнула. В конце концов, проблема питания пока столь остро не стоит, есть и другие в этом мире.

Воздух показался ей гуще и плотнее того, к которому она привыкла. На расстоянии же метров ста всё терялось в радужной дымке, отчего создавалось впечатление камерности, сказочности и нереальности происходящего.

Заскрипел розоватый гравий на дорожке, и мимо прошёл мужчина с бледным лицом и горящими глазами, закутанный в старомодный чёрный плащ. Поравнявшись с Алисой, он приподнял в приветствии широкополую шляпу и улыбнулся, весело блеснув клычками.

- Славный нынче денёк выдался, не правда ли?… Удачной охоты, Алиса Владимировна!…

Алиса кивнула в ответ. Кажется, кто-то из бывшей вампир-бригады, вот только имя забыла. Выходит, не обманул Дракон, и эту нежить в своём светлом будущем приютил, как и обещал.

Из тумана выплыли две юные барышни в длинных платьях – одна в голубом, а другая в золотистом - с большими бантами сзади на поясе, в шляпках с разноцветными лентами и приколотыми к ним букетиками цветов. В руках они держали белопенные зонтики. Заметив Алису, девицы переглянулись и о чём-то зашептались. Затем одна достала папироску, а другая щелчком пальцев высекла огонь. И с гордым независимым видом проплыли мимо, оставив в воздухе откровенный аромат конопли.

- А вот и эльфы… - “шоколад или жизнь?” - только малость подросли, - припомнила Алиса, узнавая стиль.

Она обогнула дом и по аллее углубилась в сад, где традиционные яблони, вишни, груши, жасмин и сирень мирно соседствовали с магнолиями, туями, олеандрами и виноградом. Алиса полюбовалась на многообразие росших на клумбах цветов, названий большинства которых она не знала, послушала нежное журчанье фонтанов и мелодичный рокот плещущих на камни небольших искусственных водопадов, затем, не удержавшись и сорвав с ветки парочку груш, спустилась вниз по потрескавшимся гранитным ступенькам и вышла на набережную Лунных Чар.

Незнакомая могучая река неспешно катила пред ней свои чернильно-фиолетовые воды. Неужели же, когда-то здесь протекал грязноватый Муринский ручей?… Что стало с городом?… От “спального” района вообще ничего почти не осталось, кроме нескольких полуразвалившихся строений.

Груши оказались на редкость душистыми и сочными, однако, нисколько не насытили, а только лишь подогрели пробудившийся вдруг аппетит.

- Интересно, как называется река? – подумала Алиса. И тут же пришёл ответ: Мурена.

- Это не в честь меня случайно? – засмеялась Алиса.

- Это ты – в честь меня, - подумав, отозвалась река.

Мимо, поскрипывая снастями и плеща волной, неспешно проплыл старинный парусник с призрачно мерцающими огнями на бушприте, мачтах и реях.

Неподалёку из земли возникло светлое пятно из медленно вздымающихся и опадающих, струясь и извиваясь в беззвучном танце, зеленовато-прозрачных языков пламени и потянулось к ней навстречу.

- Должно быть, это и есть Холодный Огонь, про который говорила Чара, - догадалась Алиса.

Пламя коснулось её и окружило. Она ощутила идущий от земли несильный, ровный и плотный ток ветра, приподымающий в воздух, струящееся по телу тепло и упоительное чувство невесомости. В следующий миг огненные змеи подхватили её и вовлекли в свой танец.

- Кто вы? – спросила она, различая вокруг плавящиеся лица и извивающиеся красноватые тела без костей и слегка испугавшись.

- Саламандры. Такие же, как и ты. Пламя Жизни, плазма крови, Огонь Земли.

- А почему холодные-то, будто с того света?

- С того – с того, Алечка… - засмеялись духи огня. - А холодными это мы тебе только кажемся, а вообще-то мы – радиоактивные, термоядерные и высокочастотные, и всякая дрянь, что не светится, нас пуще гамма-излучения и шаровых молний боится… Хочешь навестить с нами какой-нибудь тусклый мирок, предназначенный для переплавки?

- Спасибо за приглашение, но как-нибудь в другой раз… Непременно воспользуюсь такой уникальной возможностью, - вежливо поблагодарила Алиса, выбираясь из огненного кольца. - А нынче у меня “стрелка” забита…

- Ладно. В другой, так в другой… Свидимся ещё. И не забывай, кто тебя Танцу Земли научил…

Пламя ярко полыхнуло напоследок, поникло и ушло в почву, не тронув и травинки.

По зыбкому, раскачивающемуся под ногами подвесному мостку она перешла на другую сторону реки и углубилась в тенистый лес.

Кругом росли исполинские дубы, ясени, вязы, грабы, осины, берёзы. Елей и сосен с голубовато-пепельной хвоей было совсем немного. Кое-где виднелись могучие стволы с раскидистыми, тёмно-зелёными и пушистыми, ветвями и сиреневыми цветочками на них. Алиса вначале подумала, что это что-нибудь из южных пород, но потом, с удивлением, признала в деревьях бывший некогда низкорослым кустарничком вереск.

Побродив некоторое время по тропинкам, дивясь попутно на изобилие и разнообразие грибов и ягод, и выбравшись на очередную полянку, Алиса поняла, что окончательно заплутала и остановилась, пытаясь сориентироваться.

Хулиганистая белка метнула в неё грецким орехом, попала и, довольно хихикнув, умчалась по ветвям. Где-то кто-то грозно зарычал. Потом, шумно топоча и сотрясая почву, по поляне прошёлся слон и скрылся в зарослях можжевельника.

- И куда дальше идти? – спросила Алиса вслух, потирая шишку в районе третьего глаза.

Из тёмного дупла в вышине высунулись два желтовато-светящихся глазка, поморгали сонно и, разухабисто послав её на х…, скрылись обратно.

Из лесу выскочил крупный серый волк со всклокоченной шерстью, в котором она немедленно опознала оборотня, и ошарашенно на неё уставился.

- Здраствуйте, - поздоровалась Алиса.

Волк глухо зарычал.

- Ну, зачем же рычать-то?… Я не кусаюсь.

- А кто тебя знает… Ходят тут разные… в красных шапочках, - проворчал оборотень в ответ. – Грибочки тырят.

- Я не такая, - успокоила волка Алиса, с трудом сдержавшись, чтоб не попробовать его на вкус. – Не подскажете ли, где здесь тьемпо-станция поблизости?

- Тьемпо эль-днём не работает, - отозвался волк. – Так ты не Красная Шапочка, и не к чёртовой бабушке идёшь, точно?

- Точно.

- И пирожков у тебя нету?

- Увы… А метро работает?

- Метро работает, но не советую. Опасно это, лучше верхом.

- Почему ж опасно-то?

- Эль-днём там Древний Ужас пробуждается и морги бродят…

- Морги?… Это ещё что за напасть? – спросила Алиса.

Неподалёку хрустнула ветка и волк обеспокоенно навострил уши.

- Некогда мне тут болтать. Увидишь Красную Шапочку, свистни.

- Я свистеть не умею, - отозвалась Алиса. – Подскажите, хотя бы в какую сторону идти.

- Свистеть не умеешь?… И откуда ты, калека астральная, взялась-то? – изумился волк. – “Ау”-то хоть крикнуть сможешь?

- Попробую.

- И на том – спасибо… Ну, тогда иди куда-нибудь. Всё равно, куда тебе надо, туда и выйдешь.

Где-то, уже совсем поблизости, послышался шорох, и оборотень серою тенью стремительно метнулся в кусты.

На полянке показались две девицы в костюмах рейнджеров и в красных беретах, с автоматами в руках.

- Волков не встречали? – спросила одна.

- У вас что тут спортивное ориентирование или военная игра? – спросила в ответ Алиса.

- Военно-полевой роман, скорее! – хихикнула Красная Шапочка. – С элементами магии и секс-экстремизма.

- А-а… Понятно, - отозвалась Алиса, ни хрена не поняв. – Туда побежал…

И махнула рукой в сторону, где скрылся оборотень.

Девчонки скрылись.

- Ау!… - не без чувства неудобства крикнула Алиса. – Ау, мать твою!…

Издалека донёсся отчаянный волчий вой и стрекот автоматных очередей.

- Ну, чего раскричалась? Заблудилась, что ль? – спросила, сердечно улыбаясь, неизвестно откуда взявшаяся на полянке светловолосая девушка с корзинкой. – Вот компас, вот карта, вот фонарик… Держи. А кричать не надо, так ты мне все грибы распугаешь…

- Где-то я её уже видела. Возможно, и не раз, - подумала Алиса, но вспомнить не смогла.

- А где север? – спросила она, беря в руки компас.

- Там, где стрелка фосфором светится, - охотно объяснила незнакомка. – Фосфор – он к северу притягивается. Третий класс школы.

- Так она ж вращается без остановки!…

- Хм… Да, действительно. Ну, а я что могу поделать? – развела руками девушка. – Может, компас китайский, а может и севера никакого больше нет!…

- Это как – нет? – выпучила глаза Алиса.

- Да вот так!… Тепло ж везде, и лето – круглый год. Вот и нету…

Алиса недоверчиво покачала головой и развернула карту.

- Север вверху должен быть, я помню. У меня “пятёрка” по природоведению была… Там ещё цветочек киплинговский нарисован, забыла, как называется: то ли астра ветров, то ли гвоздика миров… Ну, вот же он!…

- Ага!… - радостно хихикнула незнакомка. – Поможет это тебе…

- Так… Вот буква “S”, “север” значит. Странно… стрелка почему-то вниз указывает. Наверное, и карта – китайская… А мы где сейчас? – спросила Алиса, мрачно всматриваясь в схему.

- В Сосновке, - подсказала девушка.

- А почему дубы вокруг?

- Значит, в Дубровке!

- А на карте – где?

- А на карте китаёзы долбаные нас не изобразили!

- И как же отсюда выбираться тогда?

- А тебе куда надо-то?

- На “Пушкинскую”. Или хотя бы к метро ближайшему.

- Так бы сразу и сказала. Но на метро не советую…

- Знаю, там морги бушуют, меня предупредили уже.

- Это верно. Верхом тебе тоже не пройти. За площадью Ужасов – Заморочные Топи начинаются, увязнешь или упыри пожрут… Что ж тебе делать-то?… Вот, придумала!… Где-то тут неподалёку трамвай ходить должен. Рекомендую влезть на дерево и осмотреться.

- Ты – это серьёзно?

- Разумеется… Тс-с… Тихо. Дай-ка фонарик.

Луч света изогнулся дугой и высветил круг позади замшелого пня. Тут же там что-то метнулось в сторону и загородилось от света листочком.

- Видела? – спросила незнакомка шёпотом.

- Да… А что это?… - так же шёпотом спросила Алиса.

- Да гриб же, гриб!… Извини, но я пошла, пока не убежал.

- А?… Здесь, что ж, и грибы бегают?

- Не все, конечно, но мясовички бегают. А они – самые вкусные…

И незнакомка, достав сачок, ринулась в погоню.

А Алиса полезла на дерево.

Блин!… да это ж Зеркальный Дракон был! И как она сразу не признала?…

Рельсы оказались шагах в пятидесяти – и стоило, обдирая ладони и коленки, отбиваясь от каких-то пёстрых птиц и ежеминутно рискуя сорваться, карабкаться на тридцатиметровый ствол?… – и по ним, вправду, ходил трамвайчик. Маленькая такая, смешно позвякивающая бордово-красненькая “американка” с жёлтыми деревянными сиденьями и болтающимися кожаными петлями для рук.

Алиса запрыгнула на подножку и вошла в вагон.

Единственный пассажир, седой ёжик в очках, неодобрительно посмотрел на её драные джинсы, перепачканную смолой футболку, фыркнул и уткнулся в пожелтевшую газету.

Алиса с невозмутимым видом порылась по карманам, подошла к кассе и, сунув в неё дубовый листочек, оторвала билет. Затем опустилась на скамью в конце вагона, закинула ногу на ногу и закурила сигарету.

Эх, глотнуть бы чего-нибудь, - подумала она.

И тут же её взгляд притянулся к полупустой бутылке под сиденьем.

Впрочем, возможно, случилось и наоборот, но в Вечности причинно-следственный механизм работает иначе. И микробов там, кстати, тоже нет, потому что микроскопом не пользуются.

Алиса отпила – оказалось что-то вроде яблочного сидра – слабовато, конечно, но и на том спасибо. И взглянула на билет.

“Вы – наш десятый пассажир за этот месяц и выиграли приз – трёхдневную путёвку на Авалон. Поздравляем!… Отправление - каждый Большой Зердец. Летайте с нами! Летайте, круче нас!”.

Везёт же некоторым.

Алиса посмотрела в окно.

Трамвайчик уже выбрался из зыбкого болотного тумана, в котором метались какие-то облезлые чёрные курицы, биясь мощными клювами в стекло, и на вагон налипали бледные полупрозрачные туши с подрагивающими хоботками, и теперь весело катил через Литейный мост, победно позвякивая звоночками.

Ежик сошёл на Шпалерной возле большого серого здания с покосившейся вывеской “Клиника Иглотерапии”, а на Чайковского в вагон запрыгнула шумная ватага художников с этюдниками и подрамниками.

Один из молодых людей долго и завороженно всматривался в испускаемые Алисой клубы и колечки дыма, а потом, подогреваемый остальными, решился и подошёл.

Когда трамвай поравнялся с “Сайгоном”, пиво уже лилось рекой, краски и смех уверенными мазками ложились на небо, Алиса докуривала уже пятую, наверное, сигарету подряд, а Луна на небе сделалась пунцовой, как помидор.

На Звенигородской, где художники, наконец, вышли, в вышине ещё блистала непросохшими красками “Дымящая Саламандра”, тут же занесённая на следующем Уровне Вечности в Небесный Каталог Нетленных Ценностей. Но, когда Алиса направилась к выходу, добравшись, наконец, до Царскосельского вокзала, картина уже начала расплываться и таять.

Жаль, Чара шедевр не увидела, - подумала Алиса.

Выходя, она заглянула в кабину вагоновожатого. Там никого не было. Впрочем, чего-то в этом духе она и ожидала.

Трамвайчик прозвонил напоследок и, набирая ход, слегка пошатываясь, покатил в сторону Техноложки.

Алиса сосредоточилась и вызвала Чару.

Позади вкрадчиво мяукнула и медленно подкралась чёрная “победа”.

- Привет! – сказала графиня, распахивая дверцу и выходя навстречу. – Мать честна!… Алиска!… А чего это ты вся в кровищи-то?… В красках?… в смоле?… Кожа – красная… Ты откуда такая?… Так. Не говори ничего, сама догадаюсь.

Чара прикрыла глаза.

- Дралась, значит, с вампирами в Заморочных Топях, загорала в Холодном Огне, с красными шапочками и волками кувыркалась. Ну, и художнички начинающие к тебе приставали. Так?… Всё понятно. Пусти чупакабру в огород… называется.

- Стой, ты мой портрет на небе видела, а?… - отозвалась Алиса. – Нет, видела, скажи?..

- Да видела-видела я этот шедевр, успокойся!… Подожди, дай кровь вытру… - Чара внимательно посмотрела на кровоточащую рану на шее и следы зубов и поводила над нею ладошкой. Кожа затянулась.

- Сама, - отозвалась Алиса, махнув рукой.

- Сама?

- Ну, да. На вкус себя попробовать решила. Не предполагала, что след останется.

- Да ведь это уже клиника, Алиса. И как тебе в голову-то взбрело?

- Ну, откуда ж я знала-то? Луну я вот тоже продегустировала, однако, меньше её оттого не стало.

- Ну, так то – Луна… Проще океан до капельки вылакать, чем её.

- Ясно. А, кстати, почему она то синяя, то бордовая?…

- А так интереснее. Луна нынче в любой оттенок спектра окраситься может, а, уж в какой именно – это индивидуально, в зависимости от состояния души смотрящего. Поговорка даже есть такая: у каждого – своя Луна. Я вот, например, сейчас не бордовой её вижу, а тёмно-зелёной.

- Здорово придумано! И за кем же авторство?

- Идея – Фэй, осуществление – совместными драконьими усилиями.

- Молодец – девочка!… - искренне похвалила Алиса и, вспомнив про свой выигрыш, добавила. – Да, а я тут путёвку на Авалон выиграть умудрилась. Счастливый билет в трамвае достался.

- Ты – серьёзно? Не шутишь?

Чара взяла в руки билетик и покачала головой.

- Везёт же некоторым!… Не зря ты всё Луной интересуешься. Знала бы, сама на трамвае поехала…

- А при чём тут Луна?

- А ты не догадываешься?… Это он и есть, остров летающий, гнездо драконье. Ну, а земная проекция Авалона – остров Валаам на Ладоге. Оттуда каждый Большой Зердец, когда Луна затмевает одновременно Солнце и Эль, кораблик небесный отправляется… У тебя ещё недели три на размышления есть. Если вдруг передумаешь, можешь мне билетик подарить.

- Авалон – Луна – Валаам… - повторила Алиса в задумчивости. – Лихо как всё закручено. И одновременно всё просто как. А Луна, и вправду, меньше стала? Или мне кажется.

- Я ж говорила, что она отдалилась от Земли и продолжает отдаляться, - отозвалась Чара. – Ещё тринадцать Уровней вверх и совсем уйдёт.

- А как же Драконы?

- И они с нею уйдут. Что им тут делать? Мы ведь и сами уже драконами почти стали и в опеке скоро совсем нуждаться перестанем… А пока – садись в карету, поедем пировать!…

- Мысль превосходная, а то чертовски есть хочется, так бы и загрызла кого.

- Это излучение Эль действует. Но только учти, что это голод души, а не тела.

- В смысле?

- В лучах Эль тело блаженствует, отдыхает, энергией насыщается, а душа работает. Ну, и естественно, устаёт в какой-то момент, голод ощущает. Эль-день - это как сон наяву.

- Или вечный сон…

- Можно и так сказать. В какую-то очень древнюю Эпоху Зелёное Светило называли Звездой Мёртвых, в том смысле, что Оно душами повелевает. Многие даже считали его влияние негативным, поскольку Оно разрушительно на плотную материальность действует. Люди тогда совсем деревянными были.

- Нынче – лучше?

- Уверена. Помудрели с той поры. И, кстати, никого загрызть тебе, всё равно, не удастся, так что и не мечтай. Для этого необходимо чтобы и объект твоих плотоядных вожделений тоже был не против.

- А как же Луна?

- Опять ты про Луну?… Она – не против, но ведь это ещё вопрос кто кого грызёт больше: ты – Её или Она – тебя.

- Я тут, когда проснулась и, на балкон выйдя, только Эль увидела, чуть с него не сиганула, так полетать захотелось, - призналась Алиса. – Это как, нормально? Или тоже клиникой попахивает?

- Ну, так и полетала бы… - загадочно улыбнулась Чара. – Что тут такого, раз захотелось.

- А если б расшиблась насмерть?

- Скорей всего, нет. Эль – не кровожадна. Ну, а если разбилась, всё ж таки, реанимировали бы. Старый девиз Полины “мёртвыми от нас не уходят” – здесь закон.

- Хм… Если – не кровожадна, то как увязать это с упырями, которые на охоту выходят, с оборотнями да девками в красных шапочках, что по лесу друг за другом носятся, явно, не с самыми мирными намерениями, с моргами непонятными, которые, говорят, в метро водятся?

- Это как? – не поняла Алиса.

- А так, что, к примеру, ты сейчас в машине едешь, а я в карете, запряжённой шестёркой лошадей.

- Тогда, откуда ты знаешь, что я в машине? – недоверчиво усмехнулась Алиса.

- А я на тебя время от времени настраиваюсь и вижу мир твоими глазами. Попробуй сама, лучше поймёшь.

Уютное урчанье двигателя сменилось дробным перестуком копыт по мостовой. Салон сделался просторнее и мягко закачался на рессорах, сиденья оделись в алый бархат, а на окнах появились небесно-голубые занавесочки с вышитыми золотыми нитями вензелями. Напротив, улыбаясь и глядя на неё из-под вуали, сидела графиня Чара’ в сиреневом бальном платье и с маленькой серебристой короной на пышных каштановых волосах, и вместо того, чтобы рулить, доставала из корзиночки вишни и слегка небрежным жестом отправляла в рот.

Тут же Алиса заметила, что и на ней самой длинное чёрное платье с глубоким декольте и вырезом на спине, и, зябко поведя плечами, закуталась в пушистую шаль.

- Ну, как? – поинтересовалась Чара.

- Чувствую себя Золушкой, едущей на бал. Спасибо, тётушка Фея! Приятно, что Вы меня так визуализируете.

Алиса моргнула и снова оказалась в старенькой “победе” с зеленовато-светящейся приборной доской и потёртыми холщовыми чехлами на сиденьях.

- А что для кого-то это могла быть и летающая тарелка? – спросила она.

- Разумеется. Летающая тарелка, ковёр-самолёт, верблюд, гроб на колёсиках… Всё возможно.

- То есть всё это мне просто снится.

- Иллюзия иллюзии?…

- Или Зеркало, смотрящееся само в себя.

- Слушай, а как видит Зеркальный Дракон? – неожиданно пришёл в голову Алисы вопрос.

- А ты настройся, попробуй.

Она увидела полянку с грибами. Потом разобрала, что это не грибы, а какие-то маленькие человекоподобные зверушки. Тут же блеснула двузубая молния, и один из грибов исчез в лукошке, пропав из поля зрения. В следующий миг её вышвырнуло из мира вовне и она, оказавшись внутри электрической лампочки вспыхнула вольфрамовой дугой. Потом скатилась по лучу вниз, и, канув во тьму собственных зрачков, застучала у себя в груди.

- Я – сердце, - с изумлением осознала Алиса.

- Что ты говоришь? – донёсся до неё извне голос Чары.

- Полный Сердец! – отозвалась она с восторгом. – Ни хрена не поняла!…

И пинком ноги вернулась в свой мир обратно.

- Что ты имеешь в виду? – спросила Чара.

- Я б сказала, что это имбеддинг, - важно заявила Алиса.

Чара тихонько присвистнула.

- Приехали, Золушка. Вылезай из чужих саней. И пойдём-ка обедать, пока тебя совсем не переклинило. А про имбеддинг после поговорим…

Машина остановилась возле скверика “Олимпия”, в глубине которого за деревьями притаился трактир с пирующими богами на вывеске и розовыми фонариками при входе.

Правда, глазами Чары он выглядел как оплетённая плющом беседка в обрамлении розовых кустов.