(“Убийство в восточном экспрессе”)

Карлик стремительно скользил по сугробам, даже не оставляя следов, будто невесомый, Иван же двигался рывками, то и дело, увязая по колено в снегу. Расстояние не сокращалось. Да тут ещё защемило под лопаткой, словно кто-то вонзил иглу в сердце или кинул отравленный взгляд.

Карлик вскарабкался на железнодорожную насыпь и побежал по полотну в сторону дремлющих вагонов. Когда запыхавшийся Дворник оказался на путях, Андвари уже запрыгнул на цистерну в хвосте состава и, злобно усмехнувшись, как заяц из “Ну погоди!”, помахал ему жёлтым флажком. Хотя, может, он махал не ему, а машинисту.

Где-то вдалеке послышался гудок, вагоны вздрогнули, громыхнув, и медленно поплыли.

Дворник собрал все силы, и некоторое время ему удавалось сохранять дистанцию, но поезд постепенно набирал ход, унося во внезапно нахлынувший туман фигурку в ярко-оранжевой куртке.

Иван, задыхаясь, остановился и сплюнул.

- Ну и хрен с ним, пинга ен куло!..

Состав отозвался железнодорожным матом, заскрипел, и тоже встал. Будто кто-то сорвал стоп-кран.

Дворник рванулся вперёд.

- Гляндь, - сказал машинист, хватаясь за тормоз. - Что за сучи-рыба япн?.. Здесь, отродясь, семафора не было.

Помощник понял его правильно, оторвал голову от книжки и всмотрелся вдаль.

Впереди по курсу в тумане мигало что-то красное или, может, оранжевое, и быстро увеличивалось в размерах.

- А это и не семафор, - отозвался он. – Это… это ж НЛО!..

Из тумана вынырнула какая-то невероятной величины жутко скалящаяся пасть, рыгнула огнём, стремительно надвинувшись, послышался грохот и скрежет, запахло палёным и поезд замер. А в следующий миг внезапно стало темно и тихо.

- Вот йёгворд!.. Чумагуччи-ибучи летучий!.. – выругался машинист, поднимаясь с пола и бросаясь к стеклу. – Только этого не хватало!… Нет, ты видел? Видел?.. Прям, как крысёныш летающий…

- Видел, - кивнул помощник, потирая шишку на лбу и морщась. – А что это было-то?

- А что ты видел? – спросил машинист, включая прожектор и вглядываясь во тьму впереди.

- Ну, это… Не знаю, как и сказать. Дракона, что ли…

- Ты ж говорил, что НЛО? Впрочем, какая разница, потом… Иди-ка сюда. Гляндь!..

Машинист ткнул пальцем в почерневшее, оплавленное и выгнутое стекло, за которым в полумраке кабины сидели двое.

- Наши отражения, - пожал плечами помощник. – Ну, и?..

- Сам ты – отражение! Смотри внимательней.

Машинист постучал по стеклу пальцем.

Машинист с другой стороны обернулся к своему помощнику и, что-то сказав – звуков слышно не было, постучал себе пальцем по виску. Оба рассмеялись.

- Теперь что скажешь? – спросил машинист.

Помощник удивлённо присвистнул, затем приоткрыл дверь и высунулся наружу.

- Темно и сквозняк тёплый. Вроде, как в тоннеле метро, только воняет… канализацией. Может, мы ни на ту ветку свернули? Может, это секретный путь в метро на случай войны, а?.. Давай с дежурным свяжемся.

- Да откуда здесь?.. Свяжись, попробуй… Только про драконов и НЛО помалкивай, не так поймут.

Помощник кивнул.

Пока тот безуспешно пытался связаться со станцией, машинист пощёлкал тумблерами на приборной доске, проверяя управление. Худшие ожидания его оправдались: кроме аварийного освещения в кабине и прожектора, ничего не работало. Даже часы остановились. Причём не только на панели, но и у него на руке.

Помощник попробовал дать гудок. Безрезультатно.

- Эх блиндамет хокайный! – посетовал машинист. – Всего ведь два года до пенсии не дотянул. Никогда не знаешь, где карга старая косой по горлу полоснёт!

- Ты это о чём? – побледнел помощник.

На лицо помощника за стеклом упал луч света. На лице просквозило удивление, он прищурился, всматриваясь перед собой, и что-то сказал сидящему рядом машинисту. Тот усмехнулся и потеребил себя за ус.

- О чём, о чём?.. Да на том свете мы! Неужто, не ясно?

- А как же?.. – хотел было что-то спросить помощник, но машинист вдруг приложил палец к губам.

Вдали послышался гудок.

По полу прокатилась дрожь, поезд вздрогнул и пришёл в движение. Стрелка хронометра начала отсчитывать секунды. Парочка за стеклом уставилась на них двумя парами перепуганных до смерти глаз, затем один из них постучал по стеклу пальцем. А в следующий миг поезд вынырнул из черноты тоннеля на свет божий, и отражения исчезли.

- Двадцать-ноль-семь! Где вы пропадаете, мать-перемать вашу? – послышался раздражённый голос из рации. – Почему не отвечаете?.. Двадцать-блядь-семь!..

- Ответь, - сказал машинист.

И, подумав, добавил, дёргая себя за ус.

- И вот что, парень… Ничего не было, ясно?.. Примерещилось просто. Радиоактивный кал возим туды-сюды, нах ях вртл, вот и гейгернуло рамштайнами рентгенов в мозжечок. Бывает!.. Ну, ты ведь меня понял?..

Машинист постучал себя пальцем по виску. Помощник кивнул, и оба нервно рассмеялись.

- Романтика меж тем водила поезд “девять-семь”… - процитировал помощник. – Но после такой “романтики”, по рюмашке не помешало б…

- Годится. Хлопнем со смены для профилактики… А ты что за книжку-то читаешь? Венштерн какой-нибудь?

- Не вестерн, а классику жанра, - поправил помощник. – “Уё… Уй-биство в восточном экспрессе” называется.

- Да пхю ты! Утиль пыльный какой!.. В наше время “Чапай” рулит с “Пустотою”!..

И машинист огласил окрестность оргазмическим воплем гудка.

“Венштерн” разыгрывался в полутора световых годах от них, в другом конце галак… то есть состава.

Двое бежали по обледенелым крышам вагонов, перепрыгивая с одного на другой и ежеминутно рискуя сорваться. Патроны и у того, и у другого давно кончились, а бензопилы и самурайского меча под рукой почему-то не оказалось. В какой-то момент Андвари скинул с себя оранжевую куртку, оставшись в костюме железнодорожника, и потоком воздуха её швырнуло Ивану в лицо. Лишь каким-то чудом тому удалось сохранить равновесие.

Меж тем карлик перескочил на платформу со щебёнкой, подобрал несколько камней и, пятясь, принялся метать их в Дворника. Когда Иван прыгнул следом, карлик уже открывал ключом-рукояткой дверь в соседний вагон.

Дверь захлопнулась у Ивана перед носом, и ему пришлось выбить стекло и повозиться с замком с другой стороны, прежде чем попасть внутрь. Несмотря на то, что проделал он всё это с удивительным проворством, Андвари успел уже преодолеть расстояние до дальнего тамбура и скрылся из виду.

Похоже, Иван оказался в почтовом вагоне. Потом в следующем. И ещё, и ещё…

А далее вагонов последовала бесконечная череда. Товарных, грузовых, почтово-багажных, таких, как в пригородных электричках, и таких, как в поездах дальнего следования … Да сколько ж их?.. Иван попробовал считать, но быстро сбился. Одни были совсем или почти безлюдны, другие наоборот переполнены. Взгляд Ивана, то и дело, натыкался на позабытые знакомые лица и лица, успешно позабытые. Его же, кажется, не видели, или не замечали, или замечали, но делали вид, что не видят.

В какой-то момент Дворник обратил внимание на то, что его бег превращается от вагона к вагону из серии падений в череду плавных пируэтов. И ему достаточно всего лишь нескольких касаний, чтобы преодолеть расстояние от тамбура до тамбура, и в то же время рассмотреть всё вокруг, не спеша и детально, тогда как другие пассажиры едва успевают повернуть голову или слегка изменить положение тела. Голоса же их слышатся ему как смутный гул или ропот, лишь постепенно складываясь в отдельные слова и затем уж фразы.

Очередной вагон оказался вагоном-рестораном. За одним из столиков напротив оживлённо щебечущей дамы и бутылки шампанского сидел Саша Славцов и грустно помешивал ложечкой чай в стакане. Глаза его смотрели отрешённо и были направлены к двери, откуда появился Иван. Наверное, поэтому док его и заметил.

Глаза доктора медленно мигнули, нейроны донесли визуальную информацию до мозга, мозг среагировал и отдал приказ мышцам лица изобразить искреннее удивление.

- И…в… а… - успел произнести Саша, когда Дворник поравнялся с его столиком.

- Он самый, док! Некогда болтать. Тут вирус, маленький, серенький такой, не пробегал?

- н…? Т… ы… - ж…

- Понял, док. Жив. Позвольте глотнуть, очень долбит с утра!

Иван схватил бутылку и сделал пару жадных глотков. Пузыри ударили в нос, он не сдержался и окатил брызгами даму.

- …и… в?

Его потянуло дальше. Дворник уцепился за стол и с удивлением обнаружил, что пальцы медленно проходят сквозь. Будто под ними тает воск.

- Извините, док, но меня, похоже, несёт!.. – выкрикнул он, срываясь. – И Вы, сударыня, простите. Не хотел…

- Ч… т… о… за хр?.. – постепенно выговорила соседка доктора.

Славцов проворно выхватил платочек и приложил ей к лицу.

- Иван-гелий… Вы говорили про Евангелие с точки зрения пост-психоклиторальной концепции и оценили его в тысячу пал… баллов прищепки за духовность…

Иван стукнулся об дверь. И почувствовал, что проходит и через неё. Но как-то болезненно и слишком медленно. И предпочёл повернуть ручку.

В соседнем тамбуре дымил сигаретой его недавний попутчик-москвич, с которым они как-то обсуждали в дороге этические аспекты магии и религии, и усердно медитировал на рукоятку стоп-крана. Красная железяка вибрировала и нервно вздрагивала под его суггестивным взглядом, однако, не поворачивалась.

- Ну, чего мучаешься? Просто дёрни, заржавела!.. Стучащемуся да откроется! – пошутил Иван, пролетая сквозь дымное облако.

Москвич посмотрел ему вслед третьим глазом и хмыкнул.

- Учить вздумал!.. Вначале колбасу ментальную из эфирного тела у себя вынь. Пока совсем не посинел, баг ту хард… Тоже мне, мессия сибирский выискался!..

В животе у него призывно заурчало. Маг нервно дёрнулся, сделал пасс рукой, развёртывая перед собой пространство, и решительно шагнул через образовавшийся портал в туалет.

Группа молодых мамаш с горшками, столпившаяся у ватерклозета, преградила Ивану путь.

- Модель “Matron Natural Plus”, - автоматически отметил Дворник, глядя на их лица, вспоминая экскурсию Венерабля и осторожно просачиваясь меж налитыми матрицами.

В коридоре он чуть не сшиб с ног спешащего навстречу проводника с подносом чая, увернувшись лишь в последний момент.

Затем ненадолго задержался возле приоткрытого купе, где велись острые дебаты на интимно-политические темы.

Дебелый коротко стриженый парень в футболке с юным Муссолини и надписью “Сделай из своей жизни блокбастер!”, в шёлковых подштанниках с золотыми драконами на чёрном, в котором Иван признал ведущего теле-шоу “Дорожный разговор”, что-то грузил про русскую идею мечтательного вида тощему арабу с пламенеющим взором по-южному тёмных глаз. И, судя по количеству пустой стеклотары, грузил уже давно.

Дебелый приоткрыл окно и задумчиво окропил окрестность святою водицею.

- Какой ещё мойша?.. Скорее уж, “Воркута-Ленинград”… Ни ухи ты не понял, мавр таврический!.. Ладно... бам-бам!.. – отозвался дебелый, опрокидывая коньяк в глотку и впихивая следом бутерброд с икрой.

Бывает, конечно, что пипл бузить начинает. Но “от перестановки разлагаемых в сумме ничего не меняется” – всё те ж Менты и Бандиты, только в другом составе играют.

Ну, что, камрад, дошла, наконец, до тебя Русская Идея, ля бемоль?.. Или тональность не та?.. Извини уж, за “многоэтажность” построений!

- Да-да!.. Криминал, власть, бизнес – интим-корпорейшн! Народ-лядь, демократья, свобода въёбора… О…уенно понял, лядь!.. Ам сльав – пиzдес натуралл!.. Бам?..

- Бам, бам!.. Тебе бы только зёнки залить. Утомил ты меня, шейх, однако, - тяжело вздохнул телеман, разливая коньяк и закидывая в глотку колёса. – Давай лучше в русскую рулетку сыграем. Я тут у соседа нашего пушку в сумке углядел, когда закусь искали.

- А кони – кто? – заинтересованно спросил, вырастая в дверях, Дворник.

Шоумен его не услышал. Зато умудрился понять араб.

- А конъи – кто? – повторил вопрос он.

- Какие ещё кони? А, эти-то, на шоколадке… Ну, раньше это вроде как святой троицей считалось - бог-отец, бог-сын и дух святой, покуда у них сил хватало нас выносить. Потом кони стали символизировать нерушимый союз рабочего класса, крестьянства и трудовой интеллигенции, но и их не надолго хватило. А теперь это секретный “Е”-бизнес-план отечественной лолит-экономики, рассчитанный на утроение ВВП в ближайшие годы за счёт пробуждения скрытых ресурсов организма. Эффект “три в одном”, как говорится… Вообще-то, этих добавок пищевых группы “Е” – до икс-дури, там и разрыхлители народного тела, и эмульгаторы социальных процессов, и консерванты валовых масс, и подсластители кризисных ситуаций. Да ещё эти антиоксиданты, усилители вкуса, красители, ароматизаторы, растлительные масла, идентичные натуральным… Но, сам понимаешь, всех изобразить никакой шоколадки не хватит… Впрочем, не бери в голову, “умом Россию не понять”…

- Вот, смотри, - сказал телеман, выкладывая “беретту” на стол и вытаскивая из барабана патроны. – Значит, всё просто. Оставляем один, прикладываем себе к виску и нажимаем курок. И так по очереди. Это и есть наша национальная игра. Понял правила?

- Понял, - отозвался араб, продолжая улыбаться. – Русский шутка?..

- Да какие уж тут шутки… Действуй, не дрейфь!

И дебелый решительно протянул ему пушку.

Араб взял револьвер, приставил ко лбу и, нажал на курок. Затем допил коньяк и закусил шоколадкой.

- Теперь ты, мажор лядь, давай!

- Ну, ты – герой! – телеман изумлённо покачал головой. – В секторе Газа, что ли, практиковался?

Пока рука дебелого тянулась к револьверу, Иван успел вставить в барабан недостающее звено.

К сожалению, досмотреть реалити-шоу ему не удалось, поезд резко дёрнуло (не иначе, как экстрасенс в тамбуре поимел, наконец, стоп-кран), Дворника сорвало с места и неудержимо повлекло по вагону дальше.

Позади раздался выстрел, звон разбитого стекла и чей-то перепуганный крик. Иван обернулся и увидел выбегающего из купе араба с перекошенным лицом.

Несколько вагонов он пролетел без остановки, обратив внимание лишь на странные диссонансы в одежде пассажиров. Закутанные в шарфы, люди в дублёнках и зимних курках, рыбаки в тяжёлых тулупах, румяные лыжники и дети с санками, как ни в чём не бывало, соседствовали с загорелыми пляжниками и распаренными садоводами в шортах и бобочках, кто-то вёз кошёлки с яблоками, а кто-то букетики подснежников.

Понять же, какое на дворе время года, было невозможно. За окнами по-прежнему стлался густой туман, разве что, меняя, от вагона к вагону оттенки и освещённость.

Ивану показалось также, что одежда пассажиров постепенно выходит из моды, а вагоны ветшают и теряют в комфортности.

Наконец, он очутился в голове электрички. Вернее, так решил, потому что дверь перед ним оказалась закрыта.

Дворник разбежался и врезал в дверь плечом.

И, медленно пройдя насквозь, вывалился на открытую площадку перед следующим вагоном.

Дремавший там, стоя, германский солдат в шинели образца 42-го года от неожиданности чуть не выронил из рук винтовку при его появлении.

- Герр лейтенант?..

Только тут Дворник заметил, что и у него самого из-под лётной кожаной куртки выглядывает военный френч.

- Никак нет, герр лейтенант! – рявкнул солдат, вытягиваясь и пытаясь прищёлкнуть пятками. – С час назад господин Комендант поезда посты проверял. Только он уж совсем не тщедушный. А больше никого… Герр лейтенант, Вы же разбились два года назад…

Но это был не лазарет.

За столиками сидели солдаты Второй Мировой. Ели, пили и пели. Советская военная форма и красные звезды мирно соседствовали с фашистскими чебурашками, черепками и мундирами Третьего Рейха, оружие беспорядочными грудами валялось по углам, а на транспаранте под потолком было написано “Aliens frei! Только для своих!”

Вошедшего приветствовали взметнувшимися стаканами и кружками, и дружным ором.

- Эй, люфтваффе, садись к нам!.. Что нового на фронтах?.. – послышались крики.

Тут же несколько голосов громогласно затянули нечто среднее между “Руслянд, руслянд ёбер альенс” и “Взвейтесь кострами дойчен комраден”.

- У вас – что здесь, Хеллоуин? – поинтересовался Дворник у танкиста с на четверть снесённой башней. – Или День Примирения Мёртвых?

- Садись, браток, - улыбнулся воин. – Это Вальгалла. Ресторан “Вольга-Вольга”. Для своих.

- Кабанчика кто заказывал? – послышался вопрос появившегося в вагоне повара с огромным блюдом в руках. – Вот он ваш дер Ебер натюрлих в гремучем соусе!.. Жаркое из мухоморов с фирменной подливкой “Лореляй-монт” кому?..

- Что пить изволите, герр лейтенант? Водку, шнапс, пиво, брагу?.. – осведомился кох, приближаясь к Дворнику. – На закуску могу порекомендовать форель собачью “Forex”, буш-бош “Аншлюс” геморойный, фельд-сельдь под волчьей шубкой, яйки малоросские. Также имеются кремлёвский борзчъ, ушица по-волжски, свиные пятачки баварские, сталинские отбивные.

- Текилу с лаймом.

- У нас лицензия только на традиционные марки.

- Тогда водки.

- “Фауст”, “Берсерк”, “Валькирия”, “Арийская”, “Курская дуга”? Или “Партизанской” шкалик?.. Лётчики обычно для разгона с “Валькирии” начинают.

- Неси. И грибочков каких-нибудь маринованных, битте.

- Слышь, приятель, - седой подводник, с дыркой на груди вместо звезды героя, поманил Дворника пальцем. – Текила, говорят, в двух вагонах от нас есть. Коли пойти надумаешь, прихвати и на меня. Только, смотри, на Коменданта не нарвись. Он страсть как не любит, когда по вагонам шастают…

- Ахтунг, фольк!.. Цайтенштрайфе – Патруль Времён... Проверка документов! Аусвайс битте!..

В вагон ворвались четверо автоматчиков в кожанках, перетянутых портупеями, с красными звёздами на фуражках и со сдвоенными свастиками на рукавах, возглавляемые человеком в кожаном пальто и шляпе (подозрительно смахивающего на Высоцкого в роли Глеба Жеглова из “Места встречи изменить нельзя”).

- В нескольких вагонах отсюда стреляли только что. Да разговорчики странные подрывного свойства ведут, - отозвался Дворник, секунду подумав. – Больше ничего… А у вас – какие проблемы?

- Данке шон. А у нас из 1908-го вагона радиоактивистка психическая сбежала. С бомбой. Обыскались уже… Так где, говоришь, стреляют?

- Через десяток-другой вагонов отсюда, точно не скажу, в седьмом купе.

- Это ж, кажись, последний был, херр штурмнахфюрер? – встрял, приближаясь, пучеглазый автоматчик.

- Ха!.. был когда-то… в скринсейвере про “золотые 60-е”… - хмыкнул Дворник. - А теперь их до хрени там.

- Яволь, - кивнул главный и махнул автоматчикам рукой. – Комм, комм цурюк фораус! За мной! Шнеллер, нах-нах, ин ден хелл футурум цвай!..

- И когда только прицеблять успевают, ви альт в бист ду, дуня, блин! - проворчал пучеглазый, бросаясь вдогонку за остальными. – Будто других эшалонов нету…

Иван проводил зондер-командос взглядом, заметив, как кожа на них на ходу превращается в пятнистую униформу, а фуражки - в дырявые шерстяные гандоны, и мысленно пожелал телеману всего наилучшего.

В тамбуре Дворник нос к носу столкнулся с вылетевшей навстречу Велгой. В какой-то изодранной, перемазанной кровью и сажей тельняшке, со спутанными волосами, перепачканным лицом и одичалыми запавшими глазами.

- Ты?.. – уставились оба друг на друга.

- Ну, у тебя и видуха, комиссар!.. Будто распятого матроса в кордебалете “26+” играешь, – покачал головой Иван. – Это ты, что ли, радиоактивистка бешеная?

- Посмотрим, Хотдог, как ты с тиграми договоришься… На, вот, держи сувенирчик! – сердито отозвалась Велга, протягивая ему овер-тамер. – А с меня хватит… Знала бы, не ввязалась. Это не мой уровень.

- С какими ещё тиграми?

- Шучу, думаешь?.. С уссурийскими, мать их!.. Да ещё шахидки эти из органов, обкуренные контактёры, трансформеры-лесбиянки, маньяки многосерийные из тибетского монастыря. Достал меня этот тескатльепоный срач болотный!.. Далеко ль до головы поезда?.. До Коменданта-суки?.. Убью!..

- До хвоста, ты имеешь в виду?.. Телегу накатать хочешь?.. До обскура, мьямор.

- До какого ещё хвоста, если я в последний вагон запрыгнула?

Некоторое время они смотрели друг на друга молча.

- Понятно, - первой нарушила молчание Велга. – Значит, ни конца, ни края. Ты – как хочешь, а я схожу!.. Айм сорри, комрад! Привет Дракону!..

И, вышибив ногой стекло, выпорхнула в туман.

- Вот птаха шизокрылая! Довели-таки девушку… Жаль… Такие нам нужны, - покачал головой Дворник. – Теперь ясно, почему я – уже “номер два”…

И, приготовившись к смертельной схватке с лесбийскими тиграми, открыл дверь.

В теплушке мирно пахло навозом, и несколько грустных бурёнок задумчиво жевало траву. Особого интереса к Ивану они не проявили.

Ничего из того, о чём помянула Велга, он не встретил. Последовавшие далее вагоны мало чем отличались от предыдущих, разве что, изрядно устарели да одежда пассажиров вновь стала входить в моду.

Зато подводник из Вальгаллы не обманул.

- Как же его фамилия-то? – попытался всмомнить Дворник. И не вспомнил. Имена героев помнить не обязательно. Ведь они – герои.

В одном из вагонов, заполненном индейцами в пёстрых пончо и бородатыми загорелыми людьми с винтовками и кольтами, в надвинутых на глаза сомбреро, мескаль лился рекой и витал аромат свободы. Иван вошёл и сразу же ощутил этот особенный, ни с чем не сравнимый запах.

Чем пахнет свобода? Солнцем, ветром, пылью, дробным перестуком копыт и конским ржаньем. Морским прибоем, пламенеющей кровью заката, человеческим потом, крепким табаком… Текилой с долькой Луны на краю бокала, присыпанной солью звёзд… Костром, танцующим в черноте ночи… Чуть грустным свистом… Чарующей Песней Пернатого Змея. Или заразительно ярким смехом Тескатлипоки!.. Но тодо эс ментира... Не обманешь, старик, своими миражами! Уж мы-то знаем, чем она пахнет… Телемэн нам всё рассказал… Тюрьмой и психушкой. Да ещё дерьмом и перегаром.

В углу, склонившись, сидел человек в чёрной шапочке-маске и мирно попыхивал трубкой.

- Зорро, - подумал Иван. Но, заметив ноутбук на коленях у незнакомца, тут же поправился: - Субкомандантэ. Кому, как не ему, человеку без лица, представлять вечность в этом поезде живых мертвецов?..

Незнакомец в маске поднял лицо – и в прорезях для глаз мелькнули на миг челюсти вместо ресниц и белок без зрачка с торчащей булавкой. Затем костяшки пальцев стукнулись по клавиатуре и рассыпались в пыль. Из другой руки выпал пожелтевший листок, исписанный бисерным почерком. Раздался хруст, голова отскочила, запрыгала по вагону и укатилась под лавку. Одежда съёжилась, поползла лоскутами и соскользнула на пол.

Ноутбук пискнул, выплюнув дискету, и на экране замигала надпись. “Вы близки к завершению. Следующий уровень – 1908. Поторопитесь, время кончается!”.

Если б Дворник был человеком набожным, он бы перекрестился. Но он был просто верующим и поэтому лишь слегка вздрогнул. Подобрал записку, взял дискету и сунул в карман.

В вагоне, кроме него, не было никого. А на скамейке, где только что сидел “капризный настройщик зеркал” с ноутбуком, валялась лишь кем-то оставленная газета. Да под ногами перекатывалась пустая баночка из-под “пепси”.

На входе в следующий вагон его остановил казак в бурке и лохматой шапке, с саблей на перевязи.

- Тпр-ру!.. Куда прёшь, голытьба? Осади назад!.. Бельмы залил?.. Не видишь, что ли?.. – свирепо рявкнул он, ткнув пальцем в имперский герб на двери.

Иван скосил глаза на свою одежду. Какое-то помятое дореволюционное пальтишко из дешёвого сукна, башмаки с оборванными шнурками, забрызганные грязью. Хорошо, хоть не лапти!..

- Я к Григорию Ефимычу. По важному делу. Он, должно быть, ждёт… - шепнул Дворник.

- Может и ждёт-с… Только не здесь, - вздохнул казак, перекрестившись. – Газет, что ли, не читаешь?.. Убили аспиды сердешного!..

- Значит, опять я не успел. Жаль, - грустно кивнул Дворник. И добавил: - А газеты я, и впрямь, редко читаю, служивый. Тошнит меня от них. Сам посмотри…

Иван развернул прихваченную с собой из соседнего вагона газету и, поднеся казаку к носу, наугад ткнул пальцем.

- Рез-ня в Мари-инк-ском двор-це, - вслух по складам прочёл казак. – Кто оста-новит рас-пояса-вши-хйся де-путан-тов?..

- А ну-ка, дай сюда!.. Ишь ты, совсем распоясались бесы подпольные, говоришь?.. Да нам бы сотню шашек, враз порубали б всю эту пидерню левацкую!.. И жидов-банкиришек с ними заодно. Всю Расею масоны-ростовщики в е…еня распи…дели!.. Смотреть больно! И за государя обидно…

- Так за чем же дело стало? – подлил масла в монархический костёр Иван. – Рубайте, братцы!

- А то?.. Сробеем, думаешь? – спросил казак. И внезапно глаз его помутнел, наливаясь непрошеной слезой. – Только вот… только вот…

- Что?..

- Нету сотни шашек вольных. Всех на этом поезде под ноготь извели. Последний я остался. Стою тут, как пугало огородное, пули вражьей дожидаюсь… Самому противно. Эх!..

- Это правда, что извели. Не место белым львам в чёрном водолее, где солнце не светит и в десятом доме - жопа. Ну, так посторонись, солдатик!.. Не мешай Серому Волку охотиться!

- А?.. – не понял казак.

- У меня – секретная миссия: отыметь Главного Архитектора Вселенной. Впрочем, тебе не понять… Маленький-серенький такой вирус-мейкер не пробегал тут?

И Иван описал внешность карлика.

- Как же-с?.. Господин камер-фотограф-целитель только что пройти изволили. Ещё целковым меня подарили… Да неужто и он, паскудник, из заговорщиков? – изумлённо воскликнул казак.

- Точно. Детскую порнуху снимает. А в фотоаппарате у него бомба для семьи государевой. Чик-чека!.. - щёлкнет затвором – и птичка дохлая на фоне Пушкина снимается, без короны и без голов.

Крестная сила придала движению Дворника такой мощный импульс, что он пролетел заполненный царственными призраками и обломками империи вагон насквозь со скоростью тунгусского метеорита, даже не поздоровавшись, и, прошибив дверь, оказался на открытой площадке.

Проклятый карлик возился со сцепкой, тыкая в неё ломиком. Увидев Ивана, он выронил от неожиданности железяку и заметался по площадке. В глазах у него мелькнул откровенный ужас.

- Почему ж он не бежит дальше? И чего так переполошился? – подумал Дворник, прыгая.

Примеру Велги алиен последовать не решился, и ничего другого ему не оставалось, кроме как скрыться за массивной свинцовой дверью с табличкой “Stop! Level – 1908. Zone off.” И припиской помельче –“Отключено. Идут работы”.

Не обращая на смертельно пищащие на руке часы, Иван последовал за ним...

“Граждане пассажиры! Поезд дальше не пойдёт. Просьба освободить вагоны. До станции “Верхний Петербург” пойдёт следующий поезд. Повторяю…”.

“Второй!.. Второй!.. Мы вас потеряли. Отзовитесь, если слышите…”.

“Ке орас сон, ми корасон?..”.

Какого хуя, Сердце, я – здесь?..

“Общий сбой защиты. Нарушено силовое поле. Скорость хроноперехода превышает допустимую… Увеличение энтропии системы до критической отметки. Возможен коллапс…”.

“Вход в мёртвую зону. Сильное темпоральное возмущение. Отказали системы навигации. Наблюдается эффект хроно-бумеранга. Опасность взаимо-аннигиляции. Ядро разрушено. Всем покинуть…”.

“Снимите меня отсюда! Я отдам колбасу!..”.

“Жэ – не там, плюнь, мон амур… Радио – лох, релох… В пять утра встали маньяки. Свечку, детка, – и на работу ногами вперёд…”

“Это и есть мой мир. И я не хочу тебя больше иметь, сердце моё!..”

“Кар-р!.. Я – Первый. Следую за ним... Вижу... Приступаю к операции “Делит”…”...

“Это сладкое слово “Кам-чат-ка”…”

Камчатка… Аляска… Халиско… А-ли-иса-а!…

Пеллигро!.. Гринго бродят по планете, всех нас мочат в туалете…

“Доктор, мы его теряем!..”

“Люди – не птицы. И не понять им, что нас вдаль влечёт…”

“Бог не выдаст. Ягуар-инвест” (два раза)

Блядь, страховой полис дома забыл!…

Канделла, мучача, пор фавор!.. Хоть до инфаркта!..

“Полина, там по твоей части. Старичок возвращаться отказывается…”

Стук да стук. Это Время отстукивает последние секунды.

“Который час, Сердце моё?..Который век?..”

Почему ж ты молчишь?!.

Достало всё…

... _ _ _ ... ... _ _ _ ... ... _ _ _ ... /\/\/\ ... ^^^ ... ^......X --------- RESET.

Фразы доносились откуда-то из внешнего мира, сквозь оглушительный рёв сирены и пересвистыванье эфирных духов. Как будто за стенкой кто-то крутил ручку настройки приёмника.

Потом послышались знакомые позывные.

Тартария ищет пути выхода из экологического кризиса. Согласно подписанному на днях временным правительством новому проекту, сточные воды отныне будут направляться на Запад по бывшим нефте- и газопроводам для дальнейшей утилизации.

Новости медицины. В результате серии экспериментов выявлено, что в хвостах и плавниках балтийской кильки пряного посола содержатся вещества, обладающие сильным противораковым эффектом. Спрашивайте новый препарат “Канцеркилл” (отечественный аналог – “Киллеррак”) в аптеках и отделениях связи.

И ещё одно важное открытие совершено учёными Тартарии. В семенной жидкости комаров обнаружены ферменты, приостанавливающие процессы старения, ускоряющие регенерацию кожи, препятствующие отложению жиров и солей, а также восстанавливающие потенцию у мужчин. Уже сейчас начат экспорт препарата “Москвит” за границу, а сушёных комаров в вакуумной упаковке, используемых для приготовления отваров и настоек, а также водку “Кумаринскую” по доступной цене можно приобрести и в Тартарии.

Меж тем, профсоюз итальянских проституток предъявил иск компании-импортёру “Москвита” на три миллиона афро. “Мы не готовы работать 24 часа в сутки, как наши клиенты, прошедшие курс лечения “Москвитом”!” – заявили римские гетеры, выйдя на улицу в костюмах аквалангистов. В связи с этим временное итальянское правительство вынуждено в срочном порядке рассмотреть вопрос о введении допинг-контроля при посещении публичных домов клиентами.

Только китайцы отказались рассекретить свою статистику по этому злободневному поводу. Как заявил их духовно-политический лидер Синь Дэн Чжоу: “Ничего страшного не происходит. Лишь безумец захочет родиться в Эпоху Перемен. Дайте срок, и мы всё наверстаем”.

Также в этом сезоне в моде подкожный кибер-пирсинг. Бисерные светодиоды, подшитые под кожу, светятся и переливаются в темноте разноцветными огоньками, образуя причудливый эротический орнамент.

Новости культурной жизни. Киностудия “Ягуар-инвест” сообщает о завершении съёмок комедийного мега-сериала “Открытые Зеркала или Ягуар наносит последний удар” и скором выходе его на экраны.

И всё стихло.

Дворник посмотрел на свои руки и заметил, что и они тоже светятся.

- По крайней мере, от моды не отстаю, - подумал он, вспомнив недавнюю сводку новостей. – Однако, хотелось бы ещё и свет в конце тоннеля для полноты картины узреть.

И, словно отвечая его мыслям, в дальнем конце “вагона” возник свет.

- Вообще-то я не тот свет имел в виду, - пробормотал Иван, всматриваясь.

Внушительных размеров сияющий арий в развевающемся на ветру плаще, с горящею веткою вереска на груди стоял неподвижно, опершись на меч, в ожидании.

Карлик попытался проскочить мимо, но огненный клинок настиг его в воздухе и швырнул на пол.

- Господин Комендант!.. Господин Комендант, я… - пискнул Андвари, но грозный незнакомец остановил его повелительным жестом.

- Жить будешь? – произнёс он, обращаясь к Ивану. Фраза прозвучала не столько как вопрос, сколько как утверждение.

- Буду, - отозвался Дворник, констатируя факт. – Куда ж я денусь…

Арий кивнул и, протянув руку, вырвал из спины Ивана вражью стрелу с чёрным остриём. Сила тяжести вернула Дворнику опору.

- Добро пожаловать на Землю, Пёс, - сказал незнакомец.

- Кто ты? – спросил Иван.

- Ты недавно про меня спрашивал. Не узнаёшь?.. – исполин усмехнулся. – Впрочем, немудрено. Сколько тысяч лет минуло, Иван… Иван Кочерга. Так тебя, кажется, тогда звали.

- Яснард?.. – спросил Дворник, всматриваясь в смутно знакомые черты.

- Можно и так назвать. Но вобще-то я – Сердце. Сердце Дракона Времени.

- Везде, - арий сделал рукой широкий жест.

- В каком смысле?

- В прямом. Мы – внутри.

- Он, что, нас сожрал?..

- Точно. Вместе с поездом и всем прочим скарбом.

- М-да…

- Не печалься, Иван. Лучше быть внутри Дракона, чем не быть нигде.

- А этот поезд – что такое?

- Один из кровеносных сосудов Времени, мне так больше нравится. Хотя некоторые считают, что это драконья канализация.

- А карлик?

- Омертвевшая клеточка мозговой ткани. Неудачная мысль Творца.

- Ну, а я тогда кто?

- Психический импульс Зервана. Проводник его воли. Собака бешеная.

- А Зерван?

- Дракон Времени. Ометекутли, бог Тринадцатого Неба. Пустота и Наполненность... стакана одновременно. Не будь таким упёртым, Иван!.. Попросила меня Сестрёнка на твой вопрос лично ответить, вот я и устроил эту маленькую демонстрацию. Чего ты добиваешься? Чтобы я сказал, что Зерван – это я?.. Так не дождёшься! Потому что Зерван – это вообще не-Я… А теперь не мешай, нельзя мне из графика выбиваться, Время крови жаждет, слышишь, как колёса скрипят без смазки...

Яснард обломил у стрелы наконечник и положил на ладонь. Камень налился багровым жаром и расползся ослепительно сверкающей лавой.

- Теперь – с тобой, кибер, - обратился дракон к Андвари. – Ты, похоже, возомнил себя самым умным и решил поиграть с людьми в демиурга. Однако позабыл, что сам был создан для служения людям ими же. Придётся исправить ошибку. Посиди-ка покуда в каменной темнице да подумай, почему человек кибера сделать может, а кибер человека – никогда. А чтобы у тебя шанс был ответ найти, золотничок ивановой крови – тебе вместо души.

Яснард протянул клинок к Андвари и извлёк из него суть: псевдослучайная последовательность единиц и нулей - всё, что осталось от кибера – подхваченная внезапным порывом закружилась в вихре и канула в кипящую на ладони лаву.

- Готово, - сказал дракон, разжимая кулак и с удовлетворением глядя на отполированный чёрный опал с багровым отсветом изнутри. – Мастерство не пропьёшь!.. Теперь бы ещё оправу какую соответствующую… У тебя золотишка, Ваня, часом не найдётся?

- Как раз для такого случая припас! – отозвался Дворник, не без скрытой радости избавляясь в очередной раз от кулончика с овер-таймером.

Яснард повторил процесс алхимической трансформации и поднёс получившийся перстенёк к глазам, критически рассматривая творение.

- Достойная гробница для залётной птицы, - высказал своё одобрение Иван. – Закон суров, но это Закон?..

- У-у!.. – помотал головой дракон. – Никогда не любил этой слепой базарной бабы с подведёнными весами. Римляне – извращенцы. А Закон мудр и зряч, запомни, Ваня!.. Эх, хороший перстенёк получился, только кому бы его сбагрить? Тебе не нужен?

- А в чём дело? – почувствовав подвох, спросил Иван. – С виду, вроде, не плох…

- Да как бы сказать… В общем, сигнал он посылает с кодом “alarm-null”… Огонь на себя вызывает. Магнит для ракет.

- Грасьяс мучас!.. Не успел от одной дряни избавиться, как тут же другую втюхать хотят.

- Ладно. Сестричке подарю… Скажу, что волшебный. Она как раз такие штучки обожает.

- Так ведь нехорошо как-то.

- Да не парься ты, Иван! Эпоха её всё равно кончается… Да и сама она то без головы ходит, то без ноги, то без глаза. Чего терять-то калеке?

- Ну, блин, у вас и троица собралась! Один другого краше, - засмеялся Иван. - Пойду-ка я лучше с Венераблем договорюсь. Мне как раз давеча пост Президента Земли предлагали.

- И за что я тебя люблю, Пёс, не понимаю… Ладно, проваливай с глаз долой! – отозвался Яснард, начертав клинком в воздухе пламенную рамку.

Дворника подхватило ураганом и швырнуло сквозь. Тут же он запутался в чём-то мягком – шерстяном, льняном, шёлковом – и вместе с ворохом одежды вывалился из шкафа.

И, просыпаясь, открыл глаза.