Ранние годы я провёл в семье своего деда – местного попа, весёлого и добродушного человека, большого любителя выпить, который (как я теперь подозреваю) был не столько служителем христианского культа, сколько хранителем более древних традиций. Во всяком случае, молиться до посинения никто меня не заставлял и в Храм Божий силком не тащил, святое же Писание в пересказах деда воспринималось мною как чудесные сказки о великих волшебниках прошлого. На мои проказы дед смотрел с улыбкою и отмахивался обычно от сетований более набожных родственников со словами: “Мал ещё… Пусть порезвится. Успеет чёрт своего бога найти…”

В церкви мне всегда было душно и уныло, перед иконами с елейно-сумрачными ликами святых я не испытывал никакого религиозного трепета и почтения, а почему я должен быть чьим-то рабом, хотя бы и божьим, мне было совершенно непонятно. Ведь я создан Им по Его образу и подобию, а Он – не раб!.. Единственное, что нравилось мне в храме, - это горящие свечи. Меж тем я был (да и остаюсь) человеком, глубоко верующим. Верующим в Чудо. И в Бога, без которого оно невозможно. Наверное, поэтому у меня и появился со временем свой любимый святой - Никола-Чудотворец. К тому же, как объяснил мне дед, он был покровителем моряков (а я мечтал в детстве о море и кругосветных путешествиях), и это ещё более возвысило его в моих глазах. Вместе с любимым вскоре обозначился и “идейный противник” – Георгий-Победоносец, убивающий Змия. Умом я соглашался с дедом, что “икона сия олицетворяет собой победу Добра над Злом в душе человечьей”, но Сердце мне подсказывало, что олицетворяет она торжество Ума над Чувством, рационального начала над душевным, и вообще – убийство Мечты… а Сердцу я привык доверять… К тому ж, эту икону позднее взяли на вооружение масоны, напечатав на своих грязных деньгах…

В детстве мне нравилось играть в войну с деревенскими сверстниками да в “казаков-разбойников”, да ещё “наполеонствовать” над гвардией оловянных солдатиков. Постарше – я с удовольствием скакал верхом, срубая по пути деревянной саблей ветки и высокие репейники. Все прочили мне военную карьеру, но – несмотря на мои детские пристрастия и обстоятельства рождения – я вырос на редкость миролюбивым человеком и уже к семнадцати годам на гусарский мундир смотрел совершенно равнодушно.

Отец щедро оплачивал все расходы по моему содержанию и образованию, возможно компенсируя мою сословную неполноценность или же просто по широте души. Вместе со своими “законными” братьями и сёстрами я изучал всё, что положено знать светскому молодому человеку, включая этикет, науки, французский язык и фехтование. Причём в последнем я преуспел весьма… Дед дополнял моё образование пересказами греческих, египетских и персидских мифов да беседами на теософские темы. Причём, многое из того, что от него услышал, больше нигде впоследствии я не встречал…

Когда мне минуло семнадцать, отец определил меня к себе на службу смотрителем угодий, то есть старшим лесничим, и назначил вполне приличное жалованье. Благодаря этому обстоятельству я уже в столь юном возрасте получил определённую независимость и самостоятельность. Которую тут же и использовал на деревенских девок, книги и вино…

К двадцати годам разъезжать по лесу в собственной коляске, корча из себя важную персону и щупая местных дурочек, мне надоело – и я выказал желание учиться.

Три года я провёл в Петербурге, обучаясь там в качестве вольнослушателя медицине и биологии, а затем – напутствованный отцом и дедом – отправился довершать образование в Париж.

Я вернулся в Россию, где-то с год проработал фельдшером, леча сирых и убогих, а потом плюнул – поняв, что это не для меня, лечить заведомо мёртвых, - и отправился в столицу к царю с безумным проектом отыскать могилу Мерлина и воссоздать Учение Запада на Русской Земле. Вы понимаете, чем это кончилось… Я женился, благо тут как нельзя кстати свалилось небольшое наследство от усопшего родителя, завёл детей, дети завели внуков… А когда стали появляться правнуки, я понял, чего ждут от меня. И я умер, как положено. Для них. На самом же деле, по примеру царя Александра, разыграл собственную смерть и отправился в далёкую Сибирь никому не известным бродягой…

Но я готов его подогреть, высказав ещё немного правды. Но не всю, разумеется…

Мой дед тайно принадлежал к волхвам Общины Псоглавцев. Псоглавец – Симаргл, Семург – канонически олицетворение Вооружённого Добра - Крылатый Пёс, очищающий мир от скверны, защитник людей и – в первую очередь – юных девушек. Он же – Земург, творец Земли. В других традициях – египетский Анубис и Пернатый Змей Кецалькоатль тольтеков, кентавр Хирон у греков и Энки у шумеров, а у славян – Волк, Волх, Велес, Змей Горыныч…

Такой вот миф зерванитский я вам рассказал по случаю. Неужто, не нравится?.. Ха!.. Подождите, я вам ещё про Венеру как-нибудь расскажу…Вообще йогом загнётесь, пингвёныши-чупакабры!.. Много я сказочек подобных от деда в детстве услышал. А уж как матерился поп вкусно!.. Молнии на десять вёрст окрест сверкали, а все ведьмы местные обсерались так, что неделю им не до шабаша было... Но это отдельная история…

Можете считать, что первичную инициацию я получил от деда. Так вам проще будет, хотя это и неправда. От деда я слышал только сказки и мат. И молитвы, разумеется. И никто никогда меня не инициировал и ни во что не посвящал. Увы, а может и к лучшему - я так и остался обычным человеком…А дед ушёл ещё до моего возвращения из-за границы.

В возрасте лет так тридцати со мной произошли события мистического плана, наложившие отпечаток на всю мою дальнейшую жизнь. Суть этих событий я понимаю сам лишь в общих чертах, а уж пытаться пересказать их и тем более трактовать… увольте. Пусть подобным занимаются господа продвинутые оккультисты с какой-нибудь “сотой степенью Астрально-Солнечного Посвящения”, к которым я не имею никакого отношения. Скажу только, что этот период я условно окрестил “периодом Подписания Договоров”.

Со Временем, с Землёй и с Венерой…

Происходили какие-то сдвижки во времени, на меня обрушилась огромная лавина информации – из воздуха, из космоса, из небытия – благодаря чему у меня появилась тогда возможность получать ответы на любые интересующие меня вопросы касательно устройства мироздания, метаистории планеты и существующего баланса Сил во Вселенной. Я не уверен в абсолютной истинности полученной мною тогда информации, поскольку не знаю толком откуда она исходила да и понимать-то я мог её лишь в силу своего ограниченного разумения, но мой дальнейший опыт показывает, что во многом она была вполне правдивой.

Этому периоду предшествовали, разумеется, долгие годы размышлений о природе Времени, о смерти и бессмертии. Уже тогда я твёрдо решил для себя не умирать. Причиной был не столько страх перед физическим небытием, сколько страх нового рождения. Способ прихода в этот мир меня не устраивал. И я искренне завидовал господину Мефистофелю, являющемуся сюда из огненного смерча по собственному хотению (или - на худой конец – выходящей из пены вод Афродите), поскольку они избавлены от горшков, пелёнок, родительского “сюсипуканья” и прочих причиндалов столь любимого многими бездумного детства. Что ж до способа ухода (который я “приберёг”, всё же, для себя на крайний случай) я бы предпочёл вспыхнуть шаровой молнией…

В моей жизни произошло несколько встреч, о которых я хочу помянуть, поскольку расцениваю их как определённые вехи судьбы.

В Париже, слоняясь по разным салонам и обществам оккультного и мистического толка, которых в ту пору было “пруд пруди” по всему цивилизованному миру, я познакомился с хозяйкой одного из них – графиней Женевьевой Чар`а и с её братом Николя Валленом.

Её брат восхитил меня тем, что на вопрос о его роде занятий, без тени смущения (но и без рисовки) заявил, что он – де – белый маг, хотя и начинающий.

Помнится, мы рассуждали о религиях мира – и я высказался довольно резко о каждой из них со свойственной молодости горячностью.

Что христианство, де, – слишком уныло, догматично, выхолощено и политизировано на данный момент (хотя я и отношусь уважительно к самому Христу), к тому же запуталось в собственных умопостроениях.

Что культ этот явно предназначался именно той земле, в которую был привнесён изначально, как противоядие материализму семитов, а не Европе и - уж тем более – не России, для которой принятие христианства вообще явилось многовековой катастрофой, продолжающейся и поныне.

Что римляне воспользовались христианством, чтобы подмять под себя пол-мира, а семиты – чтобы переложить порученный им крест на спины других.

Что Библия столько раз переводилась и переписывалась в соответствии с пожеланиями сильных мира сего, что в ней мало чего осталось от слова апостолов.

Что иудаизм чрезмерно заматерел и молится единственно золотому тельцу, на службу которому поставлена даже магия, прикрываясь при этом различными словоблудиями. Что ж до избранности иудеев… да, несомненно… в первую очередь пастырь пытается вылечить паршивую овцу, чтобы не заразила всё стадо.

Что магометанство слишком ограничено и агрессивно и не принесло миру ничего нового, если не считать возникшего в результате появления этого культа противостояния его христианству и – как следствие – нескончаемые кровопролитные войны.

Что буддизм – несомненно мудр, но настолько стремится отмежеваться от воплощённого мира, что становится непонятным, для чего пребывают его адепты в этой Майя-Иллюзии, если всеми силами стремятся вернуться обратно туда, откуда пришли. То есть раствориться в своей Нирване и не быть.

Что конфуцианство напоминает затейливо вышитый ковёр из добра и зла, которые не разделить, не нанеся вреда самому изделию, и похоже на хитрозадого китаёзу в очках, который делает вид, что не различает чёрное от белого (мол, ночью все кошки серы), хотя на самом деле всё видит прекрасно. Просто ему так удобнее.

Что в близком мне по духу зороастризме – религии доброй, справедливой и жизнелюбивой по сути – вырвано сердце (учение о Времени), без чего его будущее вызывает сомнения. Практическое же осуществление культа как-то мало согласуется с теоретическим.

Что в африканских верованиях слишком много тела (и это плюс), но при полном отсутствии головы (и это минус).

Что религия Пернатого Змея – наиболее интересна и перспективна, по-моему, но от неё мало чего осталось благодаря усилиям христиан. Как - благодаря им же – практически ничего не осталось ни от Валгаллы викингов, ни от культа друидов, ни от учения славянских волхвов.

- Ну, и каково же тогда Ваше предпочтение? – спросил Валлен, когда я прервался.

- Бог на небе – Солнце. Бог на Земле – Огонь. Храм – Природа. Алтарь – звёздное небо. Цель – стать равным Творцу. Путь – у каждого свой.

- Да вы, сударь, язычник. Или и того хуже… сатанист, - засмеялся Николя. – Слышал бы Вас кто-нибудь из Святой Инквизиции!..

- По счастью, средневековье позади, а в наше время никого на кострах не сжигают, - отозвался я.

- Вы, действительно, так считаете? – улыбнулась Женевьева.

- Просветите меня, если я заблуждаюсь.

- Постойте-постойте. Вы шутите, графиня?

- Вы хотите сказать, что Инквизиция использует магию?.. То есть методы именно тех, кого она преследовала со времён своего создания?

- И вы всерьёз верите, графиня, во всё то, что только что сказали?.. Магия, тысячелетняя история Инквизиции?..

- А Вы – нет?

- То есть Вы попросту отрицаете магию? – спросил Валлен.

- Скажите, Иван, а если бы Вы были великим магом и алхимиком, открывшим секрет бессмертия, Вы бы стали доказывать это каждому встречному-поперечному? – вмешалась графиня.

- Пожалуй, что – нет.

- А почему собственно?

- Метать бисер перед свиньями… разменивать на рубли миллион… нет уж, увольте. И потом очень не хотелось бы стать объектом чьего либо внимания, почитания или – не дай бог – изучения. Мне дорога свобода – и, будь я волшебник, предпочёл бы остаться в тени и безвестности.

- Вот Вы и ответили сами на свой вопрос.

- Однако... – начал было Валлен, которого я, похоже, задел за живое. Но графиня его прервала.

- Почитайте пока вот это, Иван. А при следующей встрече мы продолжим наш разговор, - и она протянула мне книжку со странным названием “Мерлин: Учение Запада” и добавила, засмеявшись. – И очень Вас прошу, не попадайтесь с этим трактатом на глаза Инквизиции!..

Увы, следующей встречи не состоялось. Ибо на другой день я подрался на дуэли с господином Дантесом, масоном и педерастом, и, хотя оба отделались лишь несерьёзными ранениями, в спешном порядке был вынужден покинуть пределы Франции.

А книжка... книжка совершенно таинственным образом исчезла в пути. Я успел лишь бегло её просмотреть, но и этого было достаточно, чтобы навсегда очаровать меня личностью и учением легендарного волшебника с острова Авалон. Графиня Женевьева Чар'а знала, что делает, полностью в соответствии со своим именем...