Смарагдовая Стрела привела Ясноока к Дурь-озеру. Яркий зеленоватый лучик рассек на мгновенье сиреневый туман, поднимающийся над его водами, и приоткрылся на горизонте неведомый сияющий таинственно остров -- там и упала Стрела, и снова сомкнулся туман.
Срубил следопыт четыре деревца, связал воедино -- и столкнул на воду плот. Забурлила вода кругом, и погрузился на дно тот... Удивился Ясноок, бросил щепочку в озеро, но и та тут же скрылась бурлящей пучине. Даже легкое перышко гусиное не захотели держать воды Дурь-озера. Зачерпнул тогда ладонями водицы из него нект -- зашипела та на руках его и растаяла, паром густым в воздух поднявшись.
Покачал головою нект недоуменно и у Волка Серого, друга преданного, спросил:
-- Что думаешь, брат, по сему поводу?
Нахмурился Серый Волк, ощерился, зарычал.
-- Думаю, в гиблые места мы попали, хозяин! Здесь как воздух вода, а воздух -- вода будто: густой, дурманящий, в сон клонящий, того и гляди захлебнешься! Будь моя воля, так поспешил бы я прочь отсюда не мешкая! Но то -- тебе решать!.. Ведь нынче ты в пути нашем верховодишь, я же за тобою последую, даже если вздумается тебе в пучину эу, клубящую да бурлящую, броситься!
Кивнул Ясноок и потрепал с благодарностью по загривку серого друга. И пошли они по берегу вдоль.
И поднялись на утес. А с него открылся вид им на погост обширный да на селение сирое за ним, в коем жалки и убоги лачуги, и запреметили на погосте старика в лохмотьях черных, могилу копающего. И приблизились.
-- Ясен день тебе, добрый человек! -- приветствовал его Ясноок.-- Не скажешь ли, что за место такое невзрачное, куда мы попали, да что за люди его своею юдолью избрали, странные: нешто мало по Земле мест иных, радостных да для житья пригодных более?
Распрямился старик согбенный и оказался, несмотря на желтизну и дряхлость кожи, на морщины да растрепанные космы волос, на хубоду и хилость, вовсе не так стар годами, как сперва показалось.
-- День добрый, незнакомец! -- ответствовал он, лицом кривясь.-- Дурь-озеро зовется место сие... Да лучше б вам и не знать про это и миновать на пути своем его! Но коли уж вы попали сюда, так знайте: несчастные горемыки обитают здесь, пришлецы и изгои со всего света, те, кого поманил таинственный свет ОХДОЛОНХИ, привел сюда и принудил дожидаться своей погибели и влачить жалкое существование до конца дней своих, в безумных снах и дерзостных грезах силясь обрести то, чего не сыскать ни здесь и нигде по белу свету! Горе нам, горе!.. Погибами покинутыми и всеми отринутыми!..
И заплакал старик-юноша горько, головою поникнув.
Утешил его Ясноок словом добрым и спросил, что за остров давеча приоткрылся в тумане ему.
Вздрогнул старик, вскинул голову, и блеснул его взор огнем горячечным, и боль, и надежда, и испуг прочитались в нем одновременно.
-- Ты видел?..-- воскликнул он изменившимся голосом.-- Видел?.. Видел ли ты Охдолонху, я спрашиваю?!
-- Если ты имеешь в виду остров, то да, видел...-- подтвердил Ясноок, с трудом высвобождаясь из цепких рук безумца.
Старик отскочил и захохотал-зарыдал, кривляясь и юродствуя.
Серому Волку это не понравилось, и он сердито рыкнул.
Старик испугался и пришел в себя.
-- Ты -- первый! Первый на моем веку, кому выпало великое счастье лицезреть свет Охдолонхи! -- торжественно объявил он, тыча перстом то в небо, то в грудь следопыта.-- Ты -- избранник! Пойдем же скорее, ты расскажешь им! Мне они не поверят... Но им должно знать!.. Ну!.. Идем же!..
И старик ухватил некта за рукав и повлек его вниз по склону к селению.
-- Люди!.. Люди!..-- орал он по пути.-- Братья мои никчемушные и сестры скорбные! Идите все сюда! Чудо!.. Чудо свершилось!.. Среди нас тот, кому открылась Охдолонха! Да не во сне, а наяву!.. Спешите же лицезреть избранника, люди!
Двери лачуг со скрипом распахнулись, и из них высыпали на улицу мужчины и женщины, заспанные, неряшливо одетые и все -- в черном. Их мрачные, изможденные лица с отсутствующими взорами слегка оживились, и в глазах затеплился огонек. Они обступили пришедших со всех сторон и в молчании воззрились на Ясноока. Следопыту сделалось совсем неуютно в этом окружении безумцев. К счастью напряженное молчание длилось недолго.
-- Это правда? -- спросил высокий бородач с пестрой тесьмою на лбу.
Ясноок повторил то, что уже сказал старику.
Бородач кивнул и властно указал в сторону берега. Толпа зашумела и поспешила туда, увлекая и следопыта.
Тревожный грозово-тяжелый туман стлался над водами. Вода кипела и клокотала, кидаясь на прибрежные камни.
Люди подошли к самой кромке и, не сговариваясь, склонились над водами, орошая кипящею влагою лица и вдыхая дурманящий и тлетворный ее аромат. Видно было, что им не впервой совершать этот ритуальный обряд.
Через несколько таких вдохов взоры их сомкнулись, морщины разгладились и печать тайного блаженства проступила на них.
-- Что с ними? -- спросил Ясноок у старика, невольно зевая.
-- Тс-с...-- прошептал тот.-- Они видят...
И, подойдя к берегу, подобно прочим прилег на камни.
-- Э-эй, любезный!..-- окликнул его следопыт.-- Ты так и не ответил мне, как попасть на тот остров!..
-- Спи...--едва слышно отозвался безумец, вяло махнув рукою, и впал в оцепенение, вывести из которого его некту не удалось.
К тому же его и самого начала одолевать дремота и слабость. Голова клонилась, в мыслях путалось -- и безразличие ко всему на свете овладело им.
-- День, ночь ли? Из-за этого тумана никак не разберу...-- посетовал он вслух.-- Ну да все равно... Устал я что-то... Полежу немного...
Пошатываясь, он добрел до поросли ивы неподалеку и, приникши к земле, тут же заснул.
Серый Волк заскулил, теребя его за одежды и тычась мордою в лицо, но -- тщетно: человек провалился в самую глубокую пропасть сна и затерялся там...
...Вначале ничего не было. Потом было Черное, Золотистое, Белое, Серое и Малиновое. И послышались голоса и пение птиц. И Ясноок оказался в Лесу. Только теперь почему-то звали его уже Яснард, и сам он принимал это как должное.
-- Кто это?.. Кто?..-- раздался голос.
-- Это Яснард, следопыт с Красного Холма,-- донеслось в ответ.
-- А что он здесь делает?
-- Он видит сон!
-- И чей же сон он видит?
(Тут Яснард с удивлением обнаружил, что разговаривают деревья.)
-- Это мой сон, дубовый,-- прогремел голос лесного исполина.-- Это было давно... В Золотую Эпоху... Когда я был зелен и свеж... И двадцать желудей уронил на землю... И двадцать золотых снов взросло из них... И каждый длинною в век!.. Клен, Тополь, Орех, Ясень, Липа и Яблонька не дадут мне соврать!..
-- Мы помним!.. Мы помним!..-- подтвердили деревья.
-- Это было Время плодов и изобилия, Света и Радости, Добра и Разума, Справедливости и Даров. И двадцать веков светило Солнце и не было дурной погоды. И звери жили в согласии и мире в светлых лесах: львы и зайцы, лоси и медведи, белки и куропатки. Пели в ясной вышине жаворонки, паслись на солнцем залитых лугах стада тучных коров, носились по бескрайним полям табуны развеселых жеребцов и кобылиц, колосились пшеничные нивы, лились молочные реки, и Подсолнух клонился к земле своею загорелою головою в золотом венце, а бесчисленные рои золотых шмелей собирали сладостный нектар с большеглазых дивных цветов. И жили по всей Земле красивые и жизнерадостные народы, отличавшиеся добрым нравом и безмятежностью мысли. Гармония и благость царили в мире. Открывала Земля свои тайники и кладовые и щедро наделяла богатствами детей своих. Золотом мостились дороги, золотые купола поднимались в небо. И с Золотой Башни взирал на мир Владыка всего этого -- Золотистый Волшебник -- и улыбался лучезарно и радостно... Нет, никогда не бывать Земле прекраснее, чем в Золотую Эпоху!
-- И что же со всем этим сталось? -- прошелестела Липа.
-- О, Сестра!.. Не береди мою рану!..-- тяжело вздохнул Дуб, зашумев зеленою листвою, замахав могучими руками и окропив землю дождем золотых дубовых слез.
-- Я отвечу,-- сказала Сосна-девственница.-- Ибо мне ли не знать!.. И в свидетели я призываю Березу, Кедр, Ягель, Ландыш и Первоцвет...
Ленивые и толстые выродки расплодились по Земле, для которых не было ничего важнее, чем набить свое брюхо и предаться сну и лени. Они разучились что-либо создавать сами, их тела сделались дряблыми и дебелыми, а головы заполнились пустыми и праздными мыслями. Они не были готовы ни к лишениям, ни к борьбе -- и погибли, едва началась Белая Эпоха.
Мы -- законные дети ее, и мы помним снежные вихри и трескучий мороз; мы помним, как Земля оделась белым и как полз по ней Ледяной Дракон, вымораживая зло и грязь... А потом было Лето -- палящий зной и засухи и голодные свирепые Ветра -- и вымело весь сор, и выжгло всю нечисть. И только не загрязнившиеся ни телом, ни духом, ни делами, ни помыслами, не поддавшиеся на все соблазны предыдущей Эпохи выжили в ту суровую пору...
Чистотой и простотой отличалась Белая Эпоха. И суровы, и мужественны были порожденья ее, бесконечновыносливы и неприхотливы. Сила духа, крепость тела, гордость нрава и свобода рассудка отличали их. не щадя себя бились они со злом в себе, и когда искоренили его, то вступили в беспощадную борьбу со злом и косностью вокруг. "Ясность и простота" был их девиз. Это были твердые и непреклонные воины, избранники богов и проводники их Воли. Они настолько закалились в своей борьбе, что сделались несокрушимыми и всесильными, не ведающими ни страха, ни упрека. Они несли Свет миру, и мир покорился им и преклонился пред ними подобно тому, как преклоняются невзрачные равнины перед ослепительно сияющими вершинами гор... А Белый Маг вел их из своего недосягаемого в лучистой вышине Белого Чертога, указывал им путь к Истине. Орлы и Лебеди служили ему в небе; Псы и Ежи -- на земле; Снежные Барсы и Горные Козлы охраняли подступы к его дворцу. И сверкало белоснежною чистою пеною голубое и прозрачное море, и сиял на солнце раскаленный песок, и грозным предупреждением всякому злу топорщились по берегам серые зубастые скалы-исполины... Да... Это, бесспорно, была самая величайшая Эпоха из всех когда-либо бывших на Земле. И мы -- Сосна, Кедр, Береза, Ландыш, Ягель и Первоцвет -- ее очевидцы.
-- Так-так...-- проскрипел старик-Кедр.-- Все так... Но чем же все это кончилось? Что-то запамятовал я, признаться, Сестра!
-- Ха-ха-ха! -- засмеялся Мухомор, сдвинув набекрень свою неотразимую малиновую шляпу и подмигивая Лисичкам своим белым глазком.-- Он запамятовал, признаться!.. Вы слыхали, девчонки?
Рыженькие плутовки оживились и заулыбались лукаво, зардевшись, как и полагается скромным девицам.
-- Есть ли тут кто, кто напомнит? -- сурово вопросил Папа-родник -- папаротник -- представитель такой древности, что и сам не знал толком, к какой эпохе себя причислить,-- пользовавшийся в лесу особым почетом и уважением за свою верность традициям и беспристрастность.-- Быть может ты, Дражайшая, возьмешься это сделать?
-- Отчего же?.. С превеликим удовольствием...-- согласилась Осина.-- Ведь это уже наш сон. Не так ли, любезные Ольха, Бузина, Лопух, Осока, Можжевельник и Вы, многомудрый Подорожник?!
-- Все верно...-- подтвердили все названные.-- Говори же, наша трепетная Сестра!
-- Так вот...-- начала свой сон Осина.-- Козлы расплодились в ту пору. Козлы спустились с горных вершин и двинулись по Земле, подминая под себя всех и вся, безжалостно уничтожая несогласных, всех, думающих иначе, всех, верящих в иное, чем они, короче говоря, всех непокорных. Слепая вера в свою непогрешимость и превосходство, невероятная гордыня и несусветная чушь, крепко засевшая в их головах, двигали ими, и крови пролилось Белую Эпоху и свершилось всяких бед никак не меньше, чем когда-то в Черную. Обуреваемые своим безумием и слепотой шли по Земле Белые Воины, подобно проклятию, подобно смертоносному мыту, и неизвестно, чем бы все это кончилось, если б не спустился на Землю спасительный Туман и не окутал все своею таинственной пеленою...
И тогда наступила Серая Эпоха -- Эпоха Тумана, Тайн и Мудрости...
Все простое и ясное в былое время сделалось сложным и неоднозначным. Все прочное и незыблемое расползлось, развалилось, потеряло строгие свои очертания и погрузилось в Туман. И те, что верховодили прежде, запутались в своих мыслях и чувствах, испугались сами себя, разбрелись, растерялись, зачахли и сгинули. А на смену им явились из Тумана таинственные и загадочные народы Серой Эпохи, коих отличала величайшая мудрость и прозорливость.
Только эти качества позволяли им различить Истину в Тумане и не сбиться с Пути. Тайное и неведомое влекло их -- и тайны открывались перед ними и лишь им. Мудрые звери наводнили леса. Мудрые народы стали править миром. Велика была их тайная власть, и мир искал у них совета и ответов на многочисленные вопросы. И только мудрость Серых Мудрецов удерживала мир от ложных шагов, от заблуждений и гибели. Маги того Времени не были творцами в отличие от своих предшественников, они поднялись над миром и над Туманом, в нем царящим, и довольствовались скромной ролью всевидящих и всезнающих. В неделании и неучастии была их Сила их, и Серый Владыка -- тот, что везде и нигде, чья Обитель скрыта Туманом,-- тайно и мудро руководил миром в ту Пору. Самая загадочная и самая мудрая эта Эпоха, но и она, к сожалению, кончается, по всему судя! Ибо какие уж тут тайны, если даже сюда, в Охдолонху, стали проникать смертные!
И Осина задрожала от праведного гнева и зашелестела листвою, указуя на Яснарда.
-- Да, это очень печально, Дражайшая,-- подтвердил ее слова Папа-родник.-- Но таков Закон... И так свершается Великий Круговорот Времен, и не стоит по этому поводу так убиваться! Пусть лучше Ель расскажет нам свой древний сон -- тот, что предшествовал Великому Сну Дуба.
-- А не испугаетесь? -- спросила Черная Ель.-- Впрочем, чего уж тут бояться, ведь то Время давно уж кануло в Вечность и навряд ли когда-нибудь повторится. Слушайте же! Я поведаю вам про Черную Эпоху, или Эпоху Крови, как ее еще называют.
И пусть Рябина, Полынь, Черника, Черемуха, Клюква подправят меня, ежели я что-нибудь перепутаю.
Так вот... Черная Эпоха была Временем Силы и Битв. Звон мечей, проклятия и стоны до сих пор стоят у нас в ушах. Могучие народы нарождались тогда; громады гор поднялись над землей, огненная лава и камни устремились с них на равнины; разлились грозно ревущие моря; Волки и Ветра пели тогда свои песни на Земле; шатались по лесам Медведи и Тигры в поисках добычи; крались неслышно в ночи Дикие Кошки, и сверкали их яростью наполненные глаза; грозные великаны выходили из холмов, из береговых скал, из горных ущелий и шли по Земле, наводя ужас на все живое. И неведомы им были ни жалость, ни страх, ни раскаянье. Вся их жизнь состояла из одной сплошной Битвы -- они бились за жизнь и с Жизнью, отвоевывая себе на нее Право. И можно ли их осуждать за это? Ведь в ту кровопролитную пору так поступали все.
Свет и Тьма скрещивали свои клинки в единой яростной брани. И неудержимыми потоками хлестала Кровь, сдабривая Землю. Рдяные гроздья Рябины и Кровавая Роса Болот -- Клюква -- тому свидетели.
Долго длилась эта беспощадная схватка по всей Земле. Но вот отступила Кровавая Ночь и начался Горький Рассвет. И разрослась Полынь да Черемуха над костями павших. И средь скорбных Елей в потаенных углах скрываются немногочисленные уцелевшие Воины Света. Тяжелое время ожидает их -- долгие годы лишений, испытаний, изнурительной неравной борьбы и скорби. Черный Властелин собирает оставшихся под свои знамена. И учит их красться в ночи подобно кошкам, выслеживать врагов, нападать неожиданно и молниеподобно и вновь исчезать бесследно. Только так в то Время, когда в мире развелось много Зла, могли выжить в нем Воины Света. И так получили они свое имя Черных, или Ночных, Магов...
Недолго длилась власть Зла. Ибо недолог век Силы, лишенной Мудрости. Измельчали, выродились бывшие когда-то грозными великаны и превратились в мелких, злобных, трусливых, алчных и завистливых тварей.
И вновь грядет страшная Битва в конце Черной Эпохи. И вновь скрещивают свои мечи со Злом Воины Света, и на этот раз окончательно искореняют его.
Великой Победой закончилась Черная Эпоха, а на смену ей пришел долгий век Золота и Благоденствия, про который вам уже поведал Дуб. Но нельзя забывать тех, кому мы все обязаны им! Ибо кровью Ночных Магов было отвоевано Счастье Земли... Вот каков мой сон, Братья и Сестры!
И умолкла Ель-Воительница. И Яснарду показалось, что он проснулся. Но нет! Это только показалось... И вновь услышал он Голоса Леса.
-- А перед Черною Эпохой была Зеленая. И была она совсем иной, чем все последующие,-- услышал он голос Папы-родника.-- И был я высок и могуч в ту пору. И поднимались в небо вместе вместе со мной брат мой Хвощ да другие, многих из которых и не сыскать в Лесу ныне. И было это Время Драконов. И не было в нем ни Добра, ни Зла. А стало быть, не было и битв. И Зеленые Волшебники той поры, пришедшие из еще более отдаленных Эпох, не были врагами ни Лесу, ни Болоту, ни Морю, и мир царил в мире многие века без счету и без краю...
-- И это все, сударь, что вы можете нам сказать? -- заметил Чертополох, скептически усмехаясь.-- Однако, и скукотища! -- и зевнул нарочито.
-- Порою и сам так думаю,-- согласился Папа-родник.-- Но, к сожалению, мне нечего больше добавить, ибо ничего больше я не припомню. Быть может, Вы расскажете за меня, Несравненная Краса Болотии?
-- Я? Нет!..-- отозвалась своенравная Морошка.-- Ибо я вообще не отсюда... Спросите лучше у Белоснежной Лилии -- мне думается, что она еще древнее вас и помнит еще Синюю Эпоху Вод.
Но гордая Лилия, плавающая в озере в окружении своих подруг, ничего не сказала, лишь таинственно улыбнулась.
-- Так мы никогда не доберемся до истоков! И не узнаем, что было вначале,-- проворчал приставучий Репейник.-- Кто же все-таки был первым средь нас? А?.. Может быть, Вы, Малиновый Куст?
-- Я? Нет! Ну что вы!.. Я отношу себя к последней четверти Золотистой Эпохи.
-- Тогда Вы, Волчье Дерево?
-- Только не я! Мое время -- Черная Эпоха. Разве ж это не явствует из моего имени?
-- Тогда кто же? Кто дерзнет себя назвать первым и самым древним?
-- Я!
-- Кто?.. Кто?..-- зашумели деревья, оборачиваясь друг к другу.-- Кто это сказал? Может быть, милейший шутник Мухомор? Или Дремотный Мак ляпнул спросонья?
-- Я очень польщен! -- отозвался Мухомор.-- Но я не столь стар, как вам кажется. И я, и этот Беспробудный Сновидец -- пасынки Эпохи Серых Магов. Сдается мне, что это сказал...
-- Я!..-- повторил Вереск.-- Я древнее вас всех вместе взятых!
Но никто не принял его всерьез. И его негромкий голос потонул в раскатах смеха Леса. Ибо смеялись все: и деревья, и кусты, и грибы, и травы.
-- Ну и уморил! Ха-ха! -- громогласно смеялся Дуб.-- И что же это была за Эпоха, самая древняя? Расскажи нам свой сон, а мы послушаем да посмеемя.
-- Я родился в Малиновую Эпоху -- в Эпоху Огня и Зари Звезд, в ту, что предшествовала всем иным, и в ту, что сменит уходящую Эпоху Тумана в скором будущем. Точнее, эта Вечная Эпоха не имеет ни конца, ни начала, и все другие Времена -- лишь мгновенья в ней. Я явственно помню это Время! Черная бездна небес... И одинокая Звезда над Землей... И Огненная Стрела, летящая в ночи... Потом -- зеленый рассвет и черное солнце... И серебряный дождь... И крылатые люди, несущие огонь, в небе... И Музыка, Музыка, звучащая на всю Вселенную! Это было ЧУдо! Малиновая Эпоха всегда начинается с Чуда, и всякий раз иного. Величайший кудесник -- Огненный Шуор, позднее прозванный Проклятым, правил в то Время. И была это Пора Чудес и Волшебства; Фантазеров и Насмешников. И были наделены немногочисленные народы того Времени безудержной, неистощимой Фантазией и Великою Силою Смеха. Страсть к Чудесному и желание творить были присущи им и движили ими. Это были подлинные Чародеи и Волшебники! Они творили и перекраивали мир по-своему и по-новому чуть ли не ежедневно, руководствуясь лишь дерзким полетом своей Фантазии. Они передвигали Землю, звезды и планеты по своему хотению!.. Они не горели в огне!.. Они владели Тайной Времени и были бессмертны!.. Землю населяли сказочные существа и фантастические образы, придуманные ими и воплощенные!.. Бескрайний Космос был их Домом и они чувствовали себя в нем Хозяевами!.. И Две Звезды были зажжены ими над Землей -- Оранжевое Солнце и Зеленая Эль, и их лучи, перекрещиваясь, расцвечивали мир таким многообразием красок и оттенков, какое нынче и представить-то себе невозможно!.. И живые существа Земли, да и сама планета меняли свой облик в зависимости от времени суток, никогда не повторяя прежнего и всегда оставаясь прекрасными!.. Малиновые Маги и Огненные Эльфы жили на Земле в ту пору. Они творили, пели, смеялись, пили хмельное и веселое зелье, любили друг друга, танцевали, грустили -- когда хотелось,-- и каждый день их был Праздником и Работой одновременно, и вся их жизнь и творчество были пронизаны огнем, смехом и светом! Они не ведали ни усталости, ни болезней, ни старости, ни детства, ни корысти, ни страха, ни ненависти, ни ревности, ни всего прочего, что стало впоследствии неотъемлемой частью жизни смертных!.. А после они создали людей -- себе подобных -- и стали учить их всему тому, что умели сами, и прежде всего -- творить чудеса!.. Но люди не обладали бессмертием, подобно своим Учителям, и не хотели понимать, что, чтоб его достичь, и надо учиться. Они решили, что Маги их дурачат и скрывают от них секрет Вечности. Они пожелали стать бессмертными немедленно, а когда им это было даровано, опять не поверили -- и из-за этого своего неверия продолжали умирать!.. И в их неопытных и юных сердцах зародилась вначале неприязнь и зависть, а затем и открытая вражда к Магам и Эльфам. И люди стали объединяться, чтобы силою отнять у своих Учителей Тайну Времени... И тогда Маги и Эльфы ушли в другое Время, предоставив смертным развиваться свободно и учиться на собственных ошибках, и пообещали вернуться в то Время, когда люди созреют для бессмертия... Они ушли, и вместе с ними погасла Зеленая Звезда Эль, и прервались чудеса и веселая Игра Цвета. Лишь Радугу оставили Маги и Эльфы, как напоминание о тех временах и как Мостик, по которому может попасть в тот Мир Вечности любой, кто пожелает и поверит... вот что я помню про свою Эпоху...-- закончил свой рассказ Вереск.
-- Бред!.. Бред!.. Чепуха!..-- зашумели разом Деревья.-- Этого не было и никак не могло быть! Все это не более как красивая сказка! Это идет вразрез со всем, что здесь говорилось!.. Кто может подтвердить твои слова? Ни один из нас не помнит ничего подобного.
-- Вот он!... -- тихо сказал Вереск и легонько коснулся щеки спящего некта.
Следопыт зашевелился и открыл глаза.
-- Я?! -- растерялся он.
-- Да, ты! -- подтвердил Вереск.
-- Но я... Я этого не помню...-- еще более растерялся Яснард.
-- Ничего, ты вспомнишь! Обязательно вспомнишь! -- шепнул ему на ухо Вереск.-- для этого я здесь и остался, чтоб напоминать! Ведь совсем уже близко то Время, про которое уходя говорили Маги. И ты... Ты -- один из них, Яснард!
-- Но он не помнит! -- с торжеством заявил Дуб.-- И никто не помнит! А зачит, все это лишь вымысел.
-- Однако что-то в этом, несомненно, есть! -- сказал Чертополох.
-- И мне это по душе...-- кивнул Сиреневый Куст.
-- И мне -- тоже...-- согласилась Морошка, Краса Болотная.
-- Человек бы меня побрал, но это звучит завлекательно! -- усмехнулся Мухомор.-- И даже если этого и не было, то это стоило бы придумать! К тому же нам всем ужасно надоела эта скучная Серая Эпоха Всеобщего Сна со своей плесенью, туманами, червяками, мразью и слизью, в которой верховодят ложь, равнодушие, неверие, досужее мудрствование, лень и нежелание хоть что-нибудь изменить. Нам всем до смерти надоела бездеятельность Серых Мудрецов, и, по-моему, вовсе они никакие не волшебники, а так, кучка зануд и неумех, способных разве что корчить из себя что-то, твердя про свои прежние заслуги перед миром, которые на деле были ли столь выдающимися -- неизвестно! Ведь, согласитесь, никому из нас Серая Эпоха не принесла ничего хорошего, кроме долгого беспробудного сна, и даже порожденные в нее не станут, я полагаю, ее защищать. Не так ли?
-- Браво, браво! Наконец-то кто-то нашелся, чтобы высказаться за всех! И с этим невозможно не согласиться! -- откликнулся Лес на речь Мухомора.
-- И я склонен так думать,-- важно заметил Дуб.-- Но все же можем ли мы доверять Вереску, ведь у него нет свидетелей?
-- Нет -- так будут! А никто из вас не помнит этого, потому что ни один из вас не способен расцветать в огне! -- запальчиво заявил Некоронованный Король Вечности и добавил тихо, обращаясь уже к следопыту:
-- А ты, Яснард, возьми меня с собой... Ведь ты и я -- одно. И скоро ты сам это поймешь!
И Яснард вдруг ощутил себя самим собою. Кем он только не был до этого: и Дубом, Мухомором, и Елью, и Осиною... Но вот он сорвал веточку Вереска и, сам не ведая почему, поджег ее и, глядя на пламя, оказался в нем. В пылу и в центре жаркой схватки...
Рядом мелькнуло лицо царя Нектора в остроконечном шлеме, полотнище со Звездою, Вереском и Стрелою -- и вот уже Яснард сжимает в руках огненный меч и трубит в заветный рог. И расступается Красный Холм, и выходят из него Семеро Древних Воинов, облаченные в Огонь и Ветер... Семеро, а Восьмой -- он! И плавится под ногами земля, и пылает все вокруг, и в ужасе шарахается неведомый враг...
И в то же время идет Яснард, шатаясь как пьяный, по Лесу Сновидений. И спит, посапывая, Ясноок под кустом ивы на берегу Дурь-озера, а Серый Волк рычит и покусывает его за ухо...
Так где же он?!
Ба!.. Дзиньг!..-- звякнул вражий меч по его шлему и скользнул по кольчужной рубашке -- и Яснард зашатался, обливаясь кровью; застонал и заворочался во сне Ясноок, и кто-то или что-то оттолкнуло его в сторону.
-- Осторожнее, следопыт! -- услышал он и смутно увидел перед собою на ветке ворона Герона.-- Не заблудись в Лесу Сновидений! Это не твой сон! Так можно и без головы остаться.
Виденье расплылось, и все погрузилось в желтоватый туман. Потом из тумана выплыл глаз -- один другой, третий,-- и Яснард обнаружил себя шагающим по полю, поросшему глазами на стебельках.
И ему сделалось страшно.
-- Эк куда тебя занесло! -- сказал Герон, опускаясь к нему на плечо.-- Еле тебя разыскал! Осторожнее! Иди и не оглядывайся! Это Дурноглазье -- Поля Страха!
-- А-а-а!..-- истошно заорал кто-то по левую руку от него, и липкий пот прошиб некта, и ужас овладел телом.
Он непроизвольно дернулся, оборачиваясь на крик -- и тут же полетел в темную яму без дна. Кто-то набросился на него из глубины колодца и принялся душить. Вглядевшись, Яснард увидел, что это он сам сжимает в руках толстую очковую змею и не знает, что с нею делать дальше.
-- Ну-ну, не балуй! Пусти! Больно же! -- сказал тощий благообразный старик в белой рубахе, вырывая бороду из рук следопыта, и сильно ударил его посохом по голове.
И замелькали звезды, и Яснард вдруг понял, что он проглочен громадным чудовищем и умирает, варясь в едком соку его утробы.
-- А-аа!..-- отчаянно закричал на этот раз он.
-- Спокойно! -- сказал голос.-- Возьми себя в руки! Ты ведь проходил сквозь Зеркало?
-- Это Тарквин! -- догадался и обрадовался Яснард.-- Верный друг Тарквин! Но при чем же здесь Зеркало?
-- Тарквин! -- окликнул он русальца.
-- Я здесь,-- отозвался тот, появляясь в Зеркале.
-- Он выпил наше вино!.. Пьяница! Вор! -- заорал Звездный Рыцарь, занимая место Тарквина и устремляясь на следопыта.
Нект отскочил назад, спасаясь от нацеленного ему в грудь копья, наткнулся на что-то холодное и упругое и внезапно провалился назад себя и оказался в прозрачном месиве.
Копье Рыцаря яростно тыкалось в поверхность Зеркала, стремясь настигнуть беглеца, но безуспешно.
Яснард облегченно вздохнул, засмеявшись, и его понесло куда-то в чуть наклонном положении, и приятное чувство свободы заполнило его.
-- Хотел бы я знать, где ты научился таким штучкам! -- нескрывая восторга, воскликнул ворон Герон, на мгновенье появляясь рядом.-- Ну, начал -- так продолжай!
-- Надо знать куда! -- понял Яснард и представил Красный Холм...
И оказался на Красном Холме, у себя на родине. И лицезрел Царя Нектора, Медвеуха и всех-всех своих соплеменников.
Отец, улыбаясь, протягивал ему свой лук, столь желанный им в детстве.
Дуб, посаженный им, рос у него на глазах, как он о том и мечтал.
Гордые красавцы-лебеди плавали в пруду, над которым возвышался светлый и просторный дом.
Ивица-краса выглядывала из окошка, махала ему рукой и смеялась.
И веселился народ вокруг. Все-все были тут! Все, кого он знал, помнил и любил...
Яснард обернулся и заметил ворона Герона, сидящего на надолбе.
-- Это Луг Неосуществленных Желаний,-- молвил тот.-- Ты можешь остаться здесь, если захочешь. Здесь исполняется все то, чего мы хотели и чего желали когда-то. Вспомни любое свое желание -- и оно немедленно сбудется!
Яснард очутился в Болотии и увидел перед собою грозную царицу Топей. Ее смарагдовые очи дивно сияли и лучились.
-- Не спеши, следопыт! Нам еще предстоит свидеться! -- произнесла, загадочно улыбаясь, Волхова. -- Но прежде -- Стрелы... Кто же, если не ты, их добудет? Ты ведь не забыл о них, верно?
Яснард смутился: про Стрелы-то он и не вспоминал ни разу в своем сне!
-- Стрелы!.. Стрелы -- прежде всего!.. И как я мог запамятовать? -- вслух произнес он. И проснулся. И очутился посреди солнцем залитой прекрасной долины.
Самые чудесные цветы произрастали здесь. И деревья низко-низко клонили свои ветви и тянули к нему дивные, соком налитые, соблазнительные плоды. Сладостно благоухала земля, и ласковый солнечный свет золотою негою и ленью разливался по телу.
Яснард надкусил один плод и ощутил во рту неземную его прелесть. Еще один и еще сорвал он и съел, но не утолил тем свой восторг и проснувшийся вдруг голод. И тогда, позабыв обо всем на свете, он принялся срывать плоды обеими руками и набивать их сочною мякотью рот.
-- Что ты делаешь, безумный?!! Рано я тебя похвалил! -- вскричал ворон Герон, появляясь.-- Немедленно прекрати! Это же Долина Алчущих Ртов! Не заметишь, как уйдешь в землю. Вспомни, за чем ты пришел, и иди скорее отсюда!
Яснарду не хотелось слушаться ворона: ему надоели бесконечные назидания и советы того,-- великая жажда охватила его -- жажда вкушать и вкушать без конца! И он отмахнулся и потянулся вновь за нависающим над ним плодом. Но то ли руки его сделались слишком коротки, то ли плод и впрямь рос слишком высоко, только достать его ему не удалось.
Следопыт огляделся. И увидал множество людей, не замеченных им прежде. Все они, как и он, стояли под деревьями и ели, ели плоды. Но -- диво!.. Иные уж вросли в землю по колено, другие -- аж до пупа, а кое у кого торчала только одна голова.
Те, кто не мог уже дотянуться до плодов, трясли деревья обеими руками и подставляли падающим благам свои открытые рты. Те же, кто не мог уже делать и этого, просто ожидали, задрав головы и разинув рты, и плоды сыпались в них при малейшем дуновении ветерка.
Яснард взглянул себе под ноги и -- о ужас! -- заметил множество ртов в земле -- алчущих, истекающих слюою и жующих, жующих, жующих...
Да и сам он, оказалось, умудрился уже уйти в землю по щиколотки, и величайшее усилие потребовалось ему, чтобы вырвать ноги,-- земля не хотела отпускать его! -- он дернулся и упал.
-- Да это пострашнее, чем трясина! -- воскликнул следопыт, вскакивая и выплевывая приторную мякоть изо рта.
Тело его не слушалось, ноги налились тяжестью, и он вынужден был опуститься наземь и позвал ворона.
-- Я же предупреждал! -- отозвался тот откуда-то неподалеку.-- А теперь выбирайся сам как знаешь!
И сердито замахав крыльями, ворон улетел.
Яснард внезапно тоже рассердился и со злости тут же лег и немедленно заснул.
Ему привиделся кошмарный полосатый кот, кровожадно раздирающий когтями крошечную беззащитную белую мышку. Та пронзительно пищала и звала на помощь.
-- Ишь ты, нечисть! -- воскликнул нект, наподдав коту ногою.
Мышка благодарно вильнула хвостиком и скрылась в траве.
-- Х-о-шш!..-- злобно прошипел кот.-- Ну, погоди, Ясноокий! Мы еще с тобою встретимся! -- изогнулся дугою, царапнул по камню когтями и удалился с достоинством.
-- Стрелы!.. Стрелы -- вот что мне нужно! -- снова вспомнил Яснард, хлопнув себя по лбу. Почему-то в том месте, куда он попал, помнить о чем-то и сосредоточить свое внимание требовало огромных усилий.
Некто в малиновом плаще и в черной шляпе с петушиным пером предстал перед ним, и Яснард признал в нем Малинового Волшебника, которого никогда раньше не видел, но почему-то знал о его существовании.
-- Стрелы... Ну что ж...-- задумчиво произнес Малиновый Доль.-- Плохо ли, хорошо ли, а ты выдержал мои испытания, да и хотел бы я знать, кто способен их выдержать хорошо! Хм... Во всяком случае, я рад приветствовать тебя живым и невредимым и даже во плоти в Охдолонхе -- Стране Чародеев! Герон уже просил за тебя, но я сам хотел вначале удостовериться, чего ты стоишь. И прежде всего, жив ли в тебе Огонь... А то тут очень много погасших развелось в последнее время, которые выдерживают испытания безукоризненно, но... Но чего-то самого главного в них нет, без чего все эти испытания теряют смысл... Итак, Стрелы... Попробую тебе помочь... Но где же твоя Шляпа?
Ясноок посмотрел на чародея удивленно.
-- Какой же ты Маг без Шляпы? Маг без Шляпы -- что Родник, доступный Злу! Как только добудешь Стрелы, не забудь позаботиться и о Шляпе Магов! А покуда держи мою, что ли! Но не забудь вернуть! -- сказал Малиновый Доль.
И снял Шляпу. И Яснард надел ее. И стал Малиновым Долем.
И увидел Два Золотых Колеса, вращающихся в разные стороны и наполовину скрытых в тумане. Теперь он знал, что делать... Он оказался на одном... Затем на другом... И когда летел через Пропасть между ними, заметил еще и третье -- маленькое, серебряное -- Колесико, охватывающее два первых и лежащее в другой плоскости.
-- Это Время "Ноль"... Правь Богов...-- пояснил сам себе Малиновый Доль. (Ведь теперь Яснард уже был им...)
Но вот он втором большом Колесе. И по другую сторону Тумана. И горит в небе Зеленая Звезда, но нет Солнца... И вот уж Стрелы сами плывут ему в руки: смарагдовая и с камнем амефисом на острие -- та самая, которую добыл Вечерник у Змия Гада и передал брату своему Светозару, которую отправил Светозар в свой черед, и вот теперь оказалась она в руках следопыта.
-- Уф...-- вздохнул Яснард, снимая Шляпу и возвращая ее Малиновому Долю. И проснулся. И оказался в Ладиополе в тот же миг...
Шум, гам, торговые ряды, дразнящие яркими -- на любой вкус -- товарами. Обрывки песен, смех, хлопающие двери трактиров, цоканье копыт, ярмарка на площади... И внезапно бьет полдень, ворон каркает, и людское море отступает, исчезает, растворяется в воздухе, словно и не было никого.
Тишина, палящее солнце, черные тени домов и башен на мостовой. И зловещие шаги в этой тишине.
Огромный черный кто-то, с черным же мечом на перевязи и с черным обручем на голове из воровского камня, закутавшись в плащ, выходит ему навстречу из-за угла. И пылает глазищами, насквозь прожигает взглядом.
-- Стрелы!.. Отдай Стрелы!..-- требует гласом нутряным.
Кровь застывает в жилах у следопыта. И рука предательски тянется сама к колчану. Но натыкается на рукоять меча.
И -- на тебе!.. Дохлую кошку в печень и мох блудливой обезьяны в мозги!.. И острый клинок впивается в протянутую уже ладонь Черного.
-- А-аа!..-- орет тот.-- Ничтожный раб! Как ты посмел? Да известно ль тебе, с кем дело имеешь? В камень обращу, брульх огд гарр!..
-- Гарс гарр стрель! -- отзывается за Яснарда Малиновый Доль, появляясь рядом и закрывая собою некта.-- Магнимар Гремучий, кончилось твое Время! Убирайся прочь! Не то будешь иметь дело со мной!..-- и странная улыбка высвечивается на устах Малинового Доля, и зеленеют глаза его, и вырывается из них Серебряное с ума сводящее Сияние. И небо над Землею окрашивается в малиновый и сиреневый, и меркнет Солнце, и проступившие в вышине звезды вдруг срываются с мест, и покачивается Земля, как лодка, свободно...
И лицо Магнимара искажается вдруг страданием, он пытается сорвать черный обруч со лба, да не может, и мяучет вдруг Магнимар по-кошачьи, опускаясь на четыре лапы и обрастая шерстью, и уходит, выгнув спину дугою и в бессильной ярости потрясая хвостом, в который превратился меч чародея.
И Яснард смеется, не в силах сдержаться при виде этого.
-- Это не шутка! -- говорит ему Волшебник, вытирая капли пота со лба.-- Тебе грозит серьезная опасность. И чтобы ее избежать, тебе надо проснуться по-настоящему!
-- Да разве ж я сплю? -- бормочет сквозь сон Ясноок, переворачиваясь с боку на бок под кустом ивы на берегу Дурь-озера.-- Я и не сплю вовсе!
-- Поздно...-- вздохнул Малиновый Доль, исчезая.
-- Беги, следопыт! Беги!..-- закричал ему в самое ухо ворон Герон, отчаянно захлопав крыльями.
Яснард рванулся, но -- и впрямь -- поздно: неведомая сила прижала его к земле -- не пошелохнуться, не вздохнуть,-- и он услышал:
-- Смерти!.. Смерти дерзновенному, проникшему в Охдолонху, не имея на то никакого права, и развоплощения навек требую я! -- вскричал Магнимар Гремучий.
-- Невиновен! -- в один голос сказали Малиновый Доль и Арфальд Золотистый по прозвищу Добродел.
-- Слово за тобой! -- таинственно улыбнувшись, произнес Энгельрин Серый, обращаясь к Белому Магу. И тысячезубая Корона Владыки Времени -- Корона Шуора -- засверкала у него на голове.
-- Он невиновен,-- промолвил Фринлин Белый.-- Но заслуживает суровой кары за свою дерзость!
-- Пусть будут отныне сны его явственней, чем явь,-- произнес Серый Мудрец.-- А явь будет разваливаться, как сон! И пусть будет так, покуда не обретет он себе Шляпу Мага, а иначе душа его никогда не обретет лада ни в одном из Миров Вселенной. Таков мой приговор! Дв исполнится воля Магов!
И Яснард очнулся на берегу Дурь-озера, а Ясноок остался в Охдолонхе.
-- Хозяин!.. Хозяин!.. Ну наконец-то! -- обрадовался Серый Волк.-- Я уж думал, что ты никогда не проснешься! Пойдем!.. Пойдем скорее из этого гиблого места!
Яснард встал, достал добытые Стрелы из колчана, чтобы удостовериться, что все было взаправду, и побрел за верным своим другом. И ощутил внезапно, что какая-то его часть осталась там, в Охдолонхе, навсегда, и сделалось ему от этого и светло, и невыносимо печально одновременно. И захотелось завыть -- завыть так, как умеют делать это только Волки, потерявшие все, но только не Свободу...
И он улыбнулся через силу...
| вернуться назад... | дальше через Пропасть!.. |
| оглавление | карта сказки | посвящение | на главную |